Шкафчик с другой стороны.

Задумчивый святой  -подарок режиссёра Римаса Туминаса. А рядом ангел с лирой .Ангелов в квартире очень много - Гурченко собирала их давно, с тех пор, как ее отец после войны привез ей ручное зеркальце с ангелом.

На шкафчике стоят предметы из старинного каслинского литья, которое Людмиле Марковне очень нравился.

Любимые фотографии. Чарли Чаплин,

Маяковский,

Мэрилин Монро, и режиссер Виктор Трегубович. Именно его фильм "Старые стены", где Гурченко сыграла директора фабрики, прервал по мнению Людмилы Марковны  ее "десятилетнее забвение".

О каком забвении идет речь ? О том, что после триумфальных ролей в "Карнавальной ночи" и "Девушке с гитарой" Гурченко десять лет не имела достойных ролей. Ей их просто не давали. Вот что писала об этом сама актриса:
«Как ни странно звучит, я с детства мечтала умереть за Родину. С гордостью носила пионерский галстук. А когда в 1957 году меня вербовал КГБ для работы на Всемирном фестивале молодежи и студентов, я не могла в это поверить. Я отказалась, и это меня уничтожило на долгие годы».

А мне нравились ее песни военных лет, "Хочешь",  "Молитва"...

После экскурсии у меня появился повод прочитать все ее три книги -"Мое взрослое детство",  "Аплодисменты" и "Люся, стоп !"

Про дома мне самой было интересно порыться. Они входят в мой маршрут "Шехтель и Булгаков", которым я иногда вожу своих подруг . Кстати, на весну уже есть еще желающие на эту прогулку.

Не сомневаюсь. Он молодец -и квартиру отстоял во всех наследственных дрязгах, и память любимой женщины сохранил, и создал частный музей, который "раскручивается" все больше и явно приносит доход.

Еще одна картина тоже на тему Крыма.

Стены отделаны под искусственный мрамор, есть лепнина, возможно она сохранилась с момента постройки дома.

А еще в прихожей живут два попугая, один из них "прилетел" из Доминиканской республики, а второй  Португалии.

Спальня.
Далее мы прошли в коридор, где слева осталась гардеробная комната, ее мы видели мельком, там ряды кронштейнов с нарядами актрисы, там же повесили и нашу верхнюю одежду.  За гардеробной находится спальня. Это не большая комната с двумя окнами.

Белый спальный гарнитур остался от предыдущего хозяина, Людмиле Марковне он понравился, за исключением цвета обивки шкафа. Он был голубым и не понравился Гурченко.

В спальне собраны самые дорогие для актрисы вещи и фотографии.  Их я использовала в рассказе.
Над туалетным столиком фотография отца, Марка Гавриловича. Он был самым главным человеком в жизни Гурченко. Благодаря ему она состоялась, как актриса.

Настоящая фамилия отца была  Гурченков.  Он  родился  в деревне Смоленской области.

Десять лет Марк Гурченков  проработал на шахте в Кривом Роге и по причине профессиональных горняцких заболеваний ему пришлось радикально поменять профессию. Пройдя обучение в музыкальном институте, он устроился работать баянистом в школе, где познакомился с девятиклассницей Леночкой Симоновой, своей будущей женой. Она была из семьи репрессированных дворян.

    Марк Гаврилович и Елена Александровна

Этот микс крестьян и дворян подарил Люсе Гурченко  аристократические черты и навыки работать руками.
До начала войны родители работали в Харьковской филармонии. Марк Гаврилович  был профессиональным музыкантом: играл на баяне и пел на утренниках, праздниках, а Елена Александровна  ему помогала. Именно в филармонии при замене документов  не расслышали и записали Марка Гавриловича как ГурченкО, на украинский манер, хотя он был русским.
12 ноября 1935 года у них родилась дочка Люся.

Имя для дочки придумал отец, посмотревший кинофильм «Акулы Нью-Йорка», где отважный герой Алан спасал свою любимую Люси. Марк отправил в роддом записочку с просьбой назвать ребёнка, если мальчик - то Алан, если девочка - то Люси. Ему сказали, что имени Люси нет, но можно назвать Людмилой. Отель звал дочку Люся и  всю жизнь Людмила Марковна предпочитала, чтобы к ней обращались именно Люся.
У Марка Гавриловича был оригинальный говор, в котором смешались и Смоленщина, и Украина. Дочку он называл «богинька моя, клюковка моя». Артистизм Людмиле Гурченко прививал отец, научивший декламировать и танцевать.
Довоенное детство было музыкальным и светлым, девочка не видела хмурых лиц, вокруг были песни и музыка.
Любовь Люсе к отцу была взаимной, на всю жизнь.

        Людмила Гурченко с родителями Еленой Александровной и Марком Гавриловичем

Во взрослой жизни она тех мужчин, которых любила, назвала "папа" независимо от их возраста. Для ее это был наивысшая степень расположения.  Папой она называла и Сергея Сенина, хотя он на 26 лет моложе ее.
Гурченко еще и шести лет не исполнилось, — именно тогда началась война. Ее отец,  несмотря на инвалидность и непризывной возраст, ушел на фронт, а они с мамой — Еленой Александровной — остались в Харькове. Эвакуироваться не успели — не хватило мест в поезде. В октябре 1941 года в город вошли немцы. Облавы, аресты, казни, проблемы с продовольствием, комендантский час... А Люся знай себе носилась по городу с мальчишками — такими же голодными, как и она. Однажды ей предложили постоять «на шухере» на рынке — добычу потом разделили. Ее мать, узнав о том, чем довелось в тот день заниматься Люсе, просто-напросто заперла дочку дома. Но есть что-то было надо... Елене Александровне и самой в то время было 24 года, зарабатывать она не умела — рано вышла замуж и до войны сидела дома, растила Люсю... Когда муж ушел на фронт, Елена Александровна, оказавшись одна, совершенно растерялась. К счастью, Люся уже тогда так хорошо пела, что ей за «выступления» нет-нет да и отрезали кусок хлеба, наливали тарелку супа. Ну а у кого в Харькове в 1941 году была еда? У немцев. Вот Люся и ходила к немецкой части, пела песни. Причем на немецком языке. Поскольку в кинотеатрах тогда крутились немецкие фильмы, в основном с Марикой Рекк,  песни из них Люся просто выучила на слух, не вдаваясь в смысл. Солдаты, скучавшие по дому, были в восторге! Заработанного хватало и Люсе, и матери. Так они и прожили почти два года оккупации.

            Люся Гурченко сразу после войны.