И вот обещанная история одного из Тарасовых.

Николай Лазаревич Тарасов (1882-1910).

Николай ЛазаревичТарасов, племянник Габриэля Тарасова, сын его брата Лазаря , был хорошо известен среди московской богемы начала 20-го века. Капитал самого юного члена дирекции «Товарищества мануфактур братьев Тарасовых» оценивался в три миллиона, а ежегодный доход – в 200 тысяч. Хоть он  и вышел из семьи купцов, предпринимателей, но по духу был аристократом.
Николай Тарасов увлекался живописью и поэзией, был страстным автомобилистом и, по слухам, имел самый быстрый автомобиль в Москве, неоднократно принимал участие в московских гонках и даже был их призером. С юности он увлекся чарами театра Станиславского, которым в начале века бредила вся российская молодежь.

Про молодого Тарасова в своих мемуарах написал выдающийся театральный деятель, режиссер Владимир Немирович-Данченко. Он запомнил молодого миллионера как искреннего, необычайно скромного, обладающего изысканным вкусом обаятельным человека. Вот что он писал о нем:

"Трудно встретить более законченный тип изящного, привлекательного, в меру скромного и в меру дерзкого дэнди. Вовсе не подделывается он под героев Оскара Уайльда, но заставляет вспомнить о них. Вообще, не подделывается ни под какой "тип": прост, искренен, мягок, даже нежен, но смел; ко всему, на каждом шагу подходит со вкусом, точно пуще всего боится вульгарности" .

А вот что написал о Николае Тарасове театровед Николай Эфрос : “Казалось, судьба была на редкость милостива и щедра к нему, дала ему очень многое. И громадные средства, и большую даровитость, и тонкий вкус, и счастливую внешность. Как будто были для него открыты самые широкие житейские возможности. Как будто был он баловнем жизни. И многим, знавшим его только поверхностно, он казался именно таким, этот изящный юноша с бархатными глазами на красивом матовом лице. Но феи, стоявшие у его колыбели, позабыли туда положить один подарок — способность радоваться жизни... Тарасов носил в себе жажду этой радости — и никогда не мог ее утолить. Он понимал эту радость и не мог ее испытать... Первый среди гостей, всегда на том же месте, с цветком в петлице похожий на героя из уайльдовского романа. Его тонкими вкусами, его чувством художественного такта умерялись ошибочные увлечения других, удерживались на пути благородства и тонкой изысканности”.

После смерти Саввы Морозова в 1905г. Николай Тарасов , будучи еще совсем молодым человеком, 23 лет от роду,  становится главным меценатом МХАТа, именно благодаря его бескорыстной щедрости в 1906 году московская труппа МХАТ, которая находилась с гастролями в Берлин, спаслась от позорного разорения. Безвозмездно отдавшего 30 000 рублей Тарасова, в знак благодарности включают в совет директоров МХАТа. Но Тарасов никогда не злоупотреблял своим положением. Он продолжал оставаться просто заядлым театралом и щедрым меценатом, на которого можно было положиться в любое время.
Его другом и единомышленником в те годы был Мкртич Бальян, армянин, сын ростовского купца Аствацатура Бальяна. Правда, молодого человека знали как Никиту Балиева это имя было привычнее для многих. Николай Тарасов и Никита Балиев вошли в историю русского театра как основатели первого кабаре в Москве. В доме, известном теперь как Дом Перцовой (возле Храма Христа Спасителя)  , Николай Тарасов снимает в подвале помещение, и открывает театр-кабаре «Летучая мышь», который  существует исключительно на средства Тарасова.
Маленький зальчик с длинными коричневыми столиками, простыми скамьями и свисавшей с потолка матерчатой летучей мышью оказался единственным местом, где Николай Тарасов смог приложить самые разнообразные таланты, которыми его одарила природа.
Выросшая из традиционных мхатовских капустников, «Летучая мышь» впервые открыла тяжелую дубовую дверь, ведущую в театральный подвал, 29 февраля 1908 года. Николай Тарасов не только содержал это «уютное местечко для взаимного увеселения и забав актеров Художественного театра» в поздние часы после спектаклей, но и составлял программы театра-кабаре, сочинял тексты, подбирал музыку, рисовал эскизы костюмов и декораций. При этом он никогда не появлялся на крохотной сцене «Летучки». На ней неизменно блистал невысокий, полный Никита Балиев, нашедший себя в неизвестном до селе в отечественном сценическом амплуа первого российского конферансье.

Большие деньги позволили Тарасову создать собственный театр. Благодаря «презренному металлу» он мог бы еще многое сделать для отечественного искусства. Но в тарасовских миллионах таилась трагедия московского денди – красивого, элегантного, с неизменным цветком белой гвоздики в петлице, ежедневно в одни и тот же час прогуливающегося по Кузнецкому мосту, источая аромат английских духов, название которых им тщательно срывалось. Тарасов так и не нашел или не захотел найти для себя настоящего дела. К чему бы он обращался – к стихам, пьесам, живописи, — во всем он оставался лишь «одаренным дилетантом». Толи по причине лени, то ли от застенчивости, то ли от преследующей его боязни показаться вульгарным он не решался доводить свои идеи до конца и постоянно мучился своим…богатством. Одна мысль, что не он сам, а его деньги притягивают к нему друзей и женщин, отравляла его существование.

И в итоге судьба Николая Тарасова сложилась трагично. В 1910 году произошла следующая роковая история. Николай Тарасов в тот момент был страстно влюблен в жену хозяина крупного торгового дома «Грибов и К» Ольгу Грибову. Она была очень хороша собой, ухаживали за ней многие, она же в свою очередь любила некого Н.Журавлева, друга своего мужа. Современники пишут, что Журавлев был ничем не примечательной личностью, который свое свободное время предпочитал проводить за карточным столом.
Однажды Журавлев сильно проигрался в карты, а, будучи человеком чести, он,  не имея денег для покрытия долга,  решил застрелиться. Ольга Грибова в отчаянии обратилась за помощью к Николаю Тарасову, который,  удивившись абсурдности просьбы,  в деньгах отказал. Журавлев застрелился, за ним покончила самоубийством и Ольга Грибова. В тот же вечер 31 октября Тарасову позвонила подруга Грибовой и обвинила его в обеих смертях, в то же время она заказала доставить к дому Тарасова гроб и венок. Потрясенный Тарасов застрелился, а на утро к дому прибыли гроб и венок, оказавшиеся ужасным образом кстати. Тарасову было лишь 28 лет.

Похоронили Николая Тарасовна на Армянском Ваганьковском кладбище .
В день похорон своего двадцатисемилетнего директора Художественный театр отменил спектакль. В очищенной от шутливых плакатов «Летучей мыши» прошла панихида. Автор открытого год назад памятника Гоголю скульптор Николай Андреев, снявший с покойного маску, получил заказ на надгробие. Молодой Тарасов изображен в тот момент, когда он уже спустил курок и сидит бездыханным в кресле.

(фото отсюда http://www.armyanskoe.ru/images/stories … arasov.jpg)

Скульптор уложил бронзовую фигуру с лицом-маской на гранитной ложе, спинку которого поддерживали ангелы-плакальщики, окружил высокой кованной ажурной оградой – райским садом.  Подобным сочетанием стилей и материалов Андреев попытался подчеркнуть исключительность личности Николая Тарасова, балансировавшего в своей недолгой жизни между иллюзорным, призрачным миром поэзии и реальной, не терпящей фантазий действительностью. Ограда, межу прочим, была сделана в Венеции. Помимо райского сады, на калитке фигуры архангелов Михаила и Гавриила.

(фото отсюда http://www.armyanskoe.ru/images/stories … ograda.jpg)

Но трагичная судьба  еще и у самого памятника.
После революции, точно не знаю когда, главная часть надгробия, сделанного из бронзы, была похищена и скорей всего, переплавлена. И только в 90-е годы  скульпторы Юрий Григорьевич Орехов и Сурен Григорьевич Мальян, по посмертной маске и эскизам восстановили этот удивительный памятник. Пишут, что венецианская ограда сейчас  почти разрушена.  Четыре сестры Николая тоже были меценатами МХАТа. Странно, что ни новое поколение мхатовцев, ни богатая армянская диаспора, ни очень известный и богатый потомок Тарасовых, о котором скажу чуть позже, никто не озаботился восстановлением этой ограды.
После смерти Тарасова кабаре осталось без финансовой поддержки, и начало продавать билеты. Но начинается революция, и представители аристократии и купечества, которые и были основными посетителями кабаре «Летучая мышь» покидают Россию. В 1922 году Балиев прекращает деятельность театра и тоже эмигрирует.

Наташа, спасибо за внимание 

За каждым особняком таятся удивительные судьбы, талантливые личности, щедрые меценаты,  цвет российского предпринимательства начала 20века.

Росписи фриза

Переходим в большую часть зала, ту, что должна была служить Тарасовым в качестве столовой.

Здесь находится один из трех каминов дома. Все они действующие, сотрудники института ими пользуются. Камины сделаны из искусственного камня. По бокам от камина две двери -в одну должны были вносить еду, в другую уносить.