Себастьяно Веньер – тот самый дож, кто во главе международной эскадры «Священной Лиги» утопил турецкий флот в Патрасском заливе у Лепанто. Гробница и памятник Веньера находится в церкви Сан Заниполо.

Кстати, там же в Заниполо покоятся останки ещё одного героя той войны. Имя его Маркантонио Брагадин – командир гарнизона Фамагусты, что находится в турецкой части Кипра.  Больше года он героически защищал город от восьмикратно превосходящих турок. Когда защитников осталось меньше половины, и закончились запасы продуктов, Брагадин, поверив обещанию турок в обмен на прекращение сопротивления отпустить защитников крепости на Крит, вступил с ними в переговоры. Турки обманули. После ужасных пыток они с него живого содрали кожу, набили ее соломой и отправили в Стамбул как трофей. А тело повесили на мачте корабля.
Кожу Брагадина выкрали из Стамбула и захоронили в Сан Заниполо.

Монумент и монохромная фреска с наглядной демонстрацией этой ужасной казни.

Осмотрев первый этаж и внутренний дворик и пробежав по залам библиотеки, я поднялась на второй этаж. Моей целью были «Сретенье» Беллини и картины со сценами венецианской жизни Габриеля Беллы.

Картина Беллини находится в первом зале рядом с постом смотрительниц музея. Эти четыре красивые дамы, одетые в нарядные трикотажные пончо синего цвета, обеспечивают охрану музейных сокровищ от посягательств туристических фотообъективов.
Некоторое время посидев на стуле напротив Беллини, я решила его сфотографировать. Интрига этой картины в том, что её то ли Беллини срисовал у Мантеньи, то ли Мантенья у Беллини. А ещё там есть портреты и одного и другого.

Беллини около 1460 г.

Мантенья около 1460 г. (Берлин, Государственный музей)

Отредактировано CosMary (2010-12-15 17:50:42)

Итак, если бы мы в вами решили устроить вечеринку-гулянку (например, встречу форумчан) в старинном венецианском стиле, нам бы следовало обратиться к полотнам Беллы, запечатлевшего на своих картинах праздничные и спортивные мероприятия, на которых публика вовсю предавалась веселью.

Например, спихивание противников с моста в воду.
На этой картине Беллы The battle with Clubs on the brige Santo Fosca (не нашла в инете) изображены две команды: Николотти и Кастеллани. Первые были рыболовами и занимали половину материковой территории Венеции, а вторые в основном работали на верфях Арсенала и жили на берегу лагуны. Члены команд собирались группами по разным сторонам моста и, вооружённые палками, шли в наступление друг на друга. Правда, в Венеции сейчас почти не осталось мостиков без перил, да и забава эта запрещена с 1705 года, потому что праздничное веселье нередко стоило жизни паре-тройке участников, получивших дубиной по голове.
Учитывая этот опыт, мы можем использовать дубинки из пенопласта или малотравматичные сковородки из лёгкого алюминиевого сплава.

Следующее состязание на силу и ловкость. Эта забава носила название «Сила Геркулеса». Необходимые атрибуты: шесты, плечи и головы участников. Командам нужно выстроить  живую пирамиду из шести рядов. Тот участник, кто окажется на самом верху пирамиды, должен с видом победителя размахивать руками и кричать: «Виват талюша.3бб»!

Отредактировано CosMary (2010-12-09 00:26:47)

Все эти игры давно уже перешли в разряд незаконных, неприличных или неэтичных. Но, туристы по-прежнему могут  видеть их на картинах Габриеля Беллы в музее Кверини Стампалья.

Кстати, и в те времена, когда игры имели пик популярности у венецианцев, многих туристов они удивляли и возмущали. Так, например, в 1574 году специально для прибывшего в Венецию Генриха Валуа было устроено пышное торжество. А гвоздем программы стала игра «Битва на мосту».
Генриху действо настолько не понравилось, что он призвал прекратить всё это немедленно и покинул праздник, чтобы провести время в обществе Вероники Франко.

Генри Мортон пишет, что король произвёл на Веронику неизгладимое впечатление, и  это даже побудило её оставить стезю куртизанки и стать поэтессой.  Помните: «В подарке оцени…»? У нас нет возможности проверить, правду говорит Мортон или художественно преувеличивает. Но, мы можем почитать её стихи, адресованные королю. Эти стихи отличаются чрезмерностью в отношении Генриха, что было оправдано традициями того времени и сложившейся ситуацией. Если бы король жил по соседству, она могла бы просто сказать ему: «Милый, вернись». Но, их разделяло пространство, а она скучала о нём, и поэтому, наверное, перешла границу и сгустила краски.

(Come talor dal ciel sotto umil tetto...)
Генриху III Французскому.

С небес порою под простую кровлю,
Благой Юпитер к людям снизойдёт,
И смертным чтоб не сжечь глаза и брови, 
Он облик человеческий возьмёт.

Вот так возник в моем алькове скромном,
Без царственного вида, приземлён,
Энрико, поднятый Фортуной к трону,
Славнейшему с начала всех времён.

Таил он сан – но сердце мое знало.
Его достоинств блеск предощутив,
Оно свою убогость проклинало.

И понял он, что я под власть подпала…
Мой образ на эмали получив,
Умчался прочь, довольный и усталый.

И на этой грустной ноте я заканчиваю свой рассказ. ((

Отредактировано CosMary (2010-12-08 23:48:12)