Дрезден. Галерея Старых мастеров
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель –
Она с величием, он с разумом в очах -
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Написал об этой картине А.С.Пушкин в 1830г.
Женская фигура, облаченная в прекрасное платье, выплыла из облаков, она несла чудесного ребенка. Глубокое чувство пронзило меня, и я залился слезами, которые невозможно было остановить. Я пытался сдержаться, и тогда я узнал, что картина, которая так глубоко ранила меня, и есть то самое знаменитое полотно галереи – Мадонна Рафаэля. Хенрик Стеффенс 1799 г.
Этим произведением Рафаэль создал самый возвышенный и поэтический образ Мадонны в искусстве Ренессанса. Она идет к людям, юная и величавая, что-то тревожное затаив в своей душе; ветер колышет волосы ребенка, и глаза его глядят на нас, на мир с такой великой силой и с таким озарением, словно видит он и свою судьбу, и судьбу всего человеческого рода. Взгляд ее, направленный сквозь зрителя, полон тревожного предвидения трагической судьбы сына. Лицо Мадонны - воплощение античного идеала красоты в соединении с духовностью христианского идеала. Это не реальность, а зрелище. Недаром же сам художник раздвинул перед зрителями на картине тяжелый занавес. Зрелище, преображающее реальность, в величии вещей, мудрости и красоте, зрелище, возвышающее душу своей абсолютной гармонией, покоряющее и облагораживающее нас. И зрелище это, волнует и по сей день.
Сколько прекрасных слов было о ней сказано давно уже во всем мире.
Ибо, действительно, как на паломничество отправлялись в прошлом веке русские писатели и художники в Дрезден в Галерею Старых мастеров к "Сикстинской мадонне":
Этой картине посвящены восторженные строки таких разных писателей и критиков, как В. А. Жуковский, В. Г. Белинский, Н. П. Огарев. Два великих русских писателя, Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский, имели репродукции "Сикстинской Мадонны" в своих рабочих кабинетах.
Жуковский писал: "Перед глазами полотно, на нем лица, обведенные чертами, и все стеснено в малом пространстве, и, несмотря на то, все необъятно, все неограниченно… Занавесь раздвинулась, и тайна небес открылась глазам человека… В богоматери, идущей по небесам, не приметно никакого движения; но чем более смотришь на нее, тем более кажется, что она приближается".
Брюллов: "Чем больше смотришь, тем более чувствуешь непостижимость сих красот: каждая черта обдумана, переполнена выражения грации, соединена со строжайшим стилем…"
Белинский писал из Дрездена В. П. Боткину, делясь с ним своими впечатлениями о "Сикстинской Мадонне": "Что за благородство, что за грация кисти! Нельзя наглядеться! Я невольно вспомнил Пушкина: то же благородство, та же грация выражения, при той же строгости очертаний! Недаром Пушкин так любил Рафаэля: он родня ему по натуре". Также ему принадлежат слова: "В ее взоре есть что-то строгое, сдержанное, нет благодати и милости, но нет гордости, презрения, а вместо всего этого какое-то не забывающее своего величия снисхождение".
Достоевский видел в "Сикстинской Мадонне" высшую меру человеческого благородства, высочайшее проявление человеческого гения. Большая поясная ее репродукция висела у него над диваном, на котором он и скончался. Жена Ф. М. Достоевского в своем дневнике записала: "Федор Михайлович выше всего в живописи ставил произведения Рафаэля и высшим его произведением признавал "Сикстинскую Мадонну".
Карло Маратти так выразил свое удивление перед Рафаэлем: "Если бы мне показали картину Рафаэля и я не знал бы ничего о нем самом, если бы мне при этом сказали, что это создание ангела, я бы этому поверил".
Герцен уловил в ее глазах отчаяние. Все же в них больше милосердия. В задумчивой, беззащитно-провидящей мадонне есть и порыв, и остановка. И идет она, и парит. Взгляд неуловим: смотрит и на вас, и далеко-далеко; что-то знает, что-то видит…
Великий ум Гете не только оценил Рафаэля, но и нашел меткое выражение для своей оценки: "Он творил всегда то, что другие только мечтали создать"
Так немеркнущая красота подлинно великих произведений искусства воодушевляет и в последующие века лучшие таланты и умы.
«Флоренция на Эльбе» – такой лестный титул Дрезден обрел в эпоху Просвещения не в последнюю очередь благодаря тому, что стал домом для шедевра Рафаэля, которому в прошлом году исполнилось ровно 500 лет.
В Дрездене подготовили уникальную выставку, рассказывающую об истории знаменитого полотна с момента создания до наших дней.
