Борис Брестовицкий 22.09.2007 18:22
Вслед за запахом! часть 1

В каждом городе, расположенном на берегу моря, обязательно должна быть улица или бульвар или сквер, название которого так или иначе было бы связано с морем. И я был очень удивлен, что в Тель-Авиве, вся жизнь которого бурлит вдоль моря, нет такой улицы. И снова я обратился к истории, и не зря. Была таки в Тель-Авиве Морская улица (Рехов Ха-Ям). И все вы ее прекрасно знаете – с 1918 года она носит имя гордого британского «быка» - виконта Эдмонда Алленби, генерала армии Ее Величества. Но о генерале Алленби будет отдельный рассказ, а сейчас я приглашаю вас на прогулку по самой пахнущей улице Тель-Авива.
Я всегда начинаю прогулку по этой улице с моря. Запах моря сменяется порывами свежего ветра, когда мы проходим фонтаны «Мигдаль Ха-Опера». Здание это занимает не последнее место в истории Тель-Авива – когда-то здесь располагался кинотеатр «Кесем» (Чудо), а затем - здесь же заседало израильское правительство - Кнессет первого созыва, до того как столица «переехала» в Иерусалим. В вестибюле здания "Мигдаль Ха-Опера" стоит скромный памятник, посвященный первому правительству – видимо, оно заслуживало уважения. Этот памятник и сохранившееся среди старожилов название этой площади с фонтанами – Кикар Ха-Кнесет – вот и все напоминание о правительстве тех дней. А напротив тогдашнего кинотеатра стояло казино «Весенние Волны» (Галей Авив), хотя оно только называлось «казино», а на самом деле было обычным рестораном высокого класса. С этим казино-рестораном связана еще одна из многочисленных легенд города. Построил его в 1923 году Иегуда Мегидович, а заказчиками были группа одесситов. История не сохранила их имена, а может они и сами не хотели известности. Сам Мегидович рассказывал, что, объясняя требуемую роскошь, заказчики ссылались на проверенную и достоверную информацию – британцы будут строить железную дорогу из Яффо на север вдоль морского побережья. И шикарное увеселительное заведение на берегу моря рядом с железной дорогой было бы обречено на успех. Однако слухи о железной дороге оказались слухами, а власти не разрешили открыть казино, сославшись на близость арабских кварталов и мечети. Поэтому в красивом здании был открыт ресторан, получивший название «Казино Галей Авив». Ресторан действительно пользовался спросом, прежде всего благодаря тому, что построенное прямо в море на сваях здание, создавало иллюзию плывущего по волнам корабля. Но «корабль» этот, построенный в эклектичном стиле, с пропеллерами, мачтами и иллюминаторами, очень многим не нравился. И первый мэр получал большое количество жалоб и предложений снести это здание. Дизенгоф защищал казино по мере возможности, но ровно через год после его смерти «корабль» потерпел крушение - в 1938 году его снесли. А в скором времени тут же, почти на этом самом месте потерпел крушение другой корабль, еще более знаменитый в истории Израиля – «Альталена».
Здание кинотеатра-оперы пережило своего соседа лет на 25. Но и все это в прошлом… Здания эти давно снесены и только контуры верхних этажей «Мигдаль Ха-Опера» напоминают то самое здание кинотеатра.
«А почему это здание так называется?» - спросит любопытный турист. Все просто - в помещении кинотеатра «Кесем» находилась первая тель-авивская опера, основанная Мордехаем Голинкиным, оперным дирижером из России, работавшим до репатриации в Мариинском театре. Помните первый кинотеатр Израиля – «Эден»? Именно там, благодаря усилиям Мордехая Голинкина в июне 1923 года состоялся спектакль "Травиата" Джузеппе Верди. А более чем двадцать лет спустя, в 1947 году, в Тель-Авив приехала из Америки известная певица Эдис де Филиппи, продолжившая дело Голинкина. Созданный ею театр просуществовал до 1982 года, и был известен тем, что в нем начинал свою карьеру Пласидо Доминго, так что и его мы можем тоже причислить к жителям «никогда не спящего города». Хотя, рассказывают, что тель-авивцы не очень любили эту оперу именно из-за Эдис – уж слишком она афишировала свою любовь к палестинцам и разделяла многие их взгляды.
Пройдем дальше – угол улиц Алленби и Ха-Яркон. Странный белый дом с греческими колоннами и узкими окнами в мавританско-сицилианском стиле – в нем когда-то жил Менахем Усишкин, первый председатель «Керен Каемет Ле-Исраель» Дом этот построен в 20-х годах архитектором Александром Леви, приехавшим из Польши. До сих пор специалисты затрудняются определить архитектурный стиль дома и называют его «польская эклектика» - все вперемешку. Вот так - весело и удобно. Хотя сам архитектор жизнь прожил тяжелую и печальную - Александр Леви в начале 30-х вернулся в Польшу, и в годы войны погиб в Освенциме. Но стоят в Тель-Авиве его дома, как памятники этому яркому человеку. Совсем рядом с домом Усишкина стоит еще одно здание, построенное этим архитектором – Бейт Ха-Адмиралиют (ул. Алленби 11). И еще одна тель-авивская легенда связана с этим зданием. Во-первых, я долго не мог понять, что означает это название. Дом Адмиралов? Так сколько в Израиле тех адмиралов? Потом мне кто-то уточнил – это не Дом Адмиралов, а Дом Адмиралтейства. Час от часу не легче. Разобравшись с названием, я «попал» на новую загадку – ну откуда в Тель-Авиве Адмиралтейства, если не порта, ни флота как такого в городе нет? Спустя некоторое время мне в руки попал путеводитель по Тель-Авиву под авторством Э. Вильнаи 1941 года издания. И сразу же я обратил внимание на черно-белую фотографию того самого дома по ул. Алленби 11. «А ларчик просто открывался» - оказывается при проектировании этого здания, Александр Леви взял за образец здание Адмиралтейства и морского вокзала в городе Генуя. Архитектором итальянского Адмиралтейства был Л. Бионди, с которым А. Леви встречался во время обучения в Берлине в школе современного искусства, ставшей позже школой Баухауза. Кстати, «однокурсником» Бионди и Леви был тогда еще малоизвестный художник Кандинский.
На стенах домов этой стороны улицы Алленби когда были таблички, до боли знакомые старшему поколению репатриантов :» Эта сторона улицы наиболее опасна при обстреле» Арабские снайперы, засевшие на мечети Хасан-Бек, обстреливали северную сторону улицы… Но мы задержались, так что, пошли дальше.
Пересекаем улицу Ха-Яркон и попадаем в волну запаха химикатов и старины – это пахнут многочисленные фотомагазины по обеим сторонам улицы. Поднимаясь вверх, на углу Бен-Иуда, мне всегда мерещится запах аэропорта и самолетов. Наверное, это из-за многочисленных вывесок авиакомпаний, находящихся в здании «Мигдаль Ор» - «Башня света» ( название это вовсе не в честь маяка, а в честь одноименного кинотеатра, когда-то стоявшего на этом месте). Эта высотка интересна тем, что, смотря на нее с разных сторон, мы видим разные профили – если смотреть с набережной, мы видим аккордеон, а если с восточной стороны, то открытую книгу.

Борис Брестовицкий 22.09.2007 18:23

Вслед за запахом. часть 2

Открытая площадь, образованная пересечением улиц Алленби и Бен-Иуда получила название «Кикар Бет Бе-Новембер» - площадь 2-го ноября, в честь дня публикации декларации Бальфура. Кстати – читал я эту декларацию. Письмо одного лорда – Артура Джеймса Бальфура (министра иностранных дел в правительстве Ллойда Джорджа), другому – ЛайонелюУолтеру Ротшильду, в котором в 4-х строчках говорится о том, что правительство Великобритании не возражает против возрождения еврейских поселений в подмандатной Палестине. Когда-то здесь на площади располагалась еще одна легенда этого города – кинотеатр «Муграби». И тель-авивцы, обожающие названия оригинальные, переименовали эту площадь, дав ей название кинотеатра. Муграби – это не просто название, это фамилия первого директора, который был значимой величиной в культурной жизни города. И сын первого директора – Ави Муграби, артист и режиссер тоже вложил не мало сил в развитие киноискусства Израиля. Этому кинотеатру посвящено огромное количество легенд, здесь выступали все звезды того времени. Его сцена была постоянным местом выступления нашего знаменитого земляка Баруха Агдати. Барух Агдати – танцор и балетмейстер из Одессы, родоначальник танца-импровизации. Именно он был душой всей культурной жизни Тель-Авива 20-30х годов, именно он организовывал знаменитые тель-авивские «пуримшпили» - пуримские шествия, получившие позже название «аделояда». Барух Агдати снял первый израильский полнометражный фильм «Это наша земля». И премьера этого фильма была именно в кинотеатре «Муграби». В 1986 году кинотеатр сгорел, а 1991 его останки, служившие пристанищем для бездомных, были снесены. Так закончилась еще одна история Тель-Авива.

По одной из легенд, кафе возле этого кинотеатра было любимым местом отдыха шотландского архитектора Питера Гедеса. Первый мэр города Дизенгоф пригласил его специально для разработки общего плана развития города. И сегодня город развивается все по тому же плану, носящему имя легендарного и прозорливого шотландца. А некоторые подрядчики, строящие сегодня город, даже не знают, в честь кого назван план строительства города. А жаль.

А совсем рядом, на углу улицы Идельсон стоит серый дом, построенный в начале 30-х годов. Сейчас в нем находится дом престарелых, а когда-то здесь было самое знаменитое кафе Тель-Авива – «Ливанский снег». Это было место встреч израильского бомонда. Собирались тут молодые поэты и писатели и яростно спорили о принятой недавно декларации, утверждая, что не нуждаются в подачке от британцев. Ох уж эта творческая молодежь, горячие головы. Здесь часто бывали Шауль Черняховский, любимец всех незамужних дам и гимназисток, молодая поэтесса Леа Гольдберг, Авраам Шлонский. Поговаривают, что его известное стихотворение:

«Если вселенная пьяна и разнуздана

и песня ее вкривь и вкось - необузданна,

я - эта песня до самого дна»

- написано именно здесь. Хотя … кто знает.

И тут же рядом, документальное подтверждение тех дней – знаменитая «Цальмания» (фотомастерская) Руди Вассенштайна. Вдова этого известного фотографа, снимавшего Тель-Авив с первых дней, сегодня преобразовала мастерскую в магазин, специализирующийся на торговле старыми открытками и фотографиями. Сюда часто заходят знатоки Тель-Авива, и спорят над старыми фотографиями. А я часто тихонько стоял в стороне и слушал….

Но мы выходим из «Цальмании», оставляя за собой запах старых фотографий и особый аромат антикварных лавок. Перейдем дорогу навстречу очередной волне запахов, и немного отклонимся от Алленби. Улица Кинг Джордж обдает нас запахом свежей сдобы, только что испеченных пит и пирожков. Давайте свернем с Алленби и пройдемся по Кинг Джордж. Улица имени английского короля выглядит не совсем по-королевски, но я хотел бы посоветовать вам зайти в два примечательных заведения – табачный магазинчик, один из самых старых в городе. Открыв двери, мы погружаемся в океан запахов табака со всех сторон мира. На память приходят строчки из пиратских песен и непонятные слова: » галеон, бом-брамсель, грот-мачта». Хотя, это всего лишь мои ассоциации. Но стоит выйти из этой чудесной лавки и пройти совсем немного в сторону улицы Дизенгоф, как мы «наткнемся» на совершенно иной запах – знаменитая «Вафельная» Кинг Джордж. Меню этого кафе полностью состоит только из вафель. Вафли соленые, вафли кислые, которые подаются с салатами и сырами, и, конечно же, вафли сладкие. Горячие, только что из печи, сладкие вафли с мороженным или кремом или муссом. Поверьте – не хуже бельгийских.

Но вернемся снова на Алленби, вернемся для того, чтобы снова свернуть – на этот раз на веселую улицу Шенкин. Шенкин пахнет парфюмерией и краской, кожей и текстилем, Шенкин пахнет джазом. Шенкин часто называют тель-авивским Арбатом, Бродвеем, Монмартом или Пикадили. Но я не согласен с этими определениями. Шенкин настолько своеобразна, что даже ее обитатели получили собственное определение – «шенкенаим». У них свой особый сленг, свой особый стиль в одежде и даже своя музыка. Стены домов и витрины магазинов на Шенкин украшены ярко и не забываемо, множество подворотен и переулков насыщены такими типажами, что невольно спрашиваешь себя – где я?

Но мы снова, в который раз, возвращаемся на улицу Алленби. На этот раз – перейдем на противоположную сторону – улица пророка Ионы. Эта улочка спускается прямо к морю, где-то я даже слышал, что именно в месте ее «впадения» в море и произошла та самая история с Ионой и китом, хотя Тора говорит, что это произошло возле Доры. Но мы здесь не ради кита, нас интересует угловой дом. Он не имеет отношения ни к Ионе, ни к киту, но имеет непосредственное отношение к морю. Посмотрите внимательно – этот дом так похож на корабль. Именно поэтому это очередное творение Александра Леви на ул. Алленби 44 получило название «Дом-корабль». Построенный в 1922 году этот дом первоначально был одной из главных достопримечательностей Тель-Авива. Но после многочисленных ремонтов и перестроек дом изменился до неузнаваемости. Владельца дома – Леона Хензеля, прежде всего, интересовали доходы – ведь дом сразу предназначался под квартиры на съем. Поэтому он его достраивал и перестраивал, а сейчас о былой красоте дома напоминают только старые фотографии.

Если вам еще не надоело пересекать эту площадь из угла в угол (именно из количества углов эта площадь и получила название – Кикар Маген Давид), то давайте пересечем ее еще раз - мы приблизились к сердцу улицы Алленби – к рынку «Кармель». Вот уж где запахи… и голоса и цветы. Разнообразие разнообразия. Рынок «Кармель» - настоящий восточный рынок. Узкие длинные ряды, лавки, словно из восточных сказок.

Здесь можно купить все. Фрукты и овощи, мясо и рыбу, обувь и одежду. Часы «Роллекс», сделанные тут же, за углом и футболки от «Версачи», пошитые прямо здесь, на верхних этажах. И иногда качество их не намного хуже оригиналов. Просто нужно уметь выбирать. С прилавков этого рынка «кормятся» самые эксклюзивные рестораны города. Рынок примечателен и своими зазывалами, многие из которых стали легендой рынка и города. Рынок примечателен и другим – своими карманниками. Их давно знают в лицо и полиция, и торговцы, но от этого не легче покупателям, не обнаружившим в кармане свои кошельки. Так что, прячьте ваши кошельки, и не пожалейте час вашего времени, даже если вам ничего не надо на этом «празднике жизни».

А на выходе из этого коктейля запахов, советую вам обратить свое внимание еще на два дома, стоящие друг напротив друга по сторонам улицы Алленби, замыкая круг площади Маген Давид.

Борис Брестовицкий 22.09.2007 18:25

Вслед за запахом. часть 3

На углу улицы Шенкин стоит еще один дом, построенный Иегудой Мегидовичем – Бейт Гутгольд. Это здание лишь небольшой частью выходит на ул. Алленби. Мегидович строил Бейт Гутгольд в 1935 году, стараясь соблюдать одну линию с только что построенным домом напротив. Из-за этого ему пришлось отказаться от одного этажа, чтобы не нарушать линию высоты на всей площади – только потому, что он не успел на несколько месяцев.

На углу Алленби и ул. Нахалат Биньямин стоит «Бейт Ха-Пиль». Хотя историческое название дома – Дом Полищук, по имени владельцев Иуды и Дворы Полищук. Табличку с их именами и датой строительства дома – 1935 год, все еще можно найти на той стороне дома, которая выходит на улицу Нахалат Биньямин. Дом построен архитекторами Яковом Оренштейном и Шломо Лясковски в модном в 30-40е годы «корабельном» стиле. Если взглянуть на него с высоты второго-третьего этажа, можно увидеть нос корабля (да простят меня моряки – по моему это называется ют), а круглые окна-иллюминаторы (на иврите – «такот») дополняют корабельную тематику. Второе свое название – Дом-Слон, он получил благодаря существовавшему долгие годы на первом этаже обувному магазину «Ха-Пиль». В свое время этот магазин был известен на всю страну, а сегодня… запах кожи сменился запахом жареного мяса и картошки - сегодня здесь продают королевские котлеты (Бюргер Кинг).

Раз мы уже на Нахалат Биньямин, и если вам повезло, и прогулка наша выпала на вторник или пятницу – мы непременно зайдем на ярмарку мастеров. По этим дням недели здесь собираются те, кого в народе называют – «золотые руки». Здесь можно не только купить понравившиеся сувениры, но понаблюдать за процессом их изготовления и даже принять в этом участие. Стеклодувы, художники, ювелиры и прочие умельцы, названия ремесел которых я даже не знаю, удивят вас своим творчеством. И, как многие творческие люди, они с удовольствием расскажут вам о любимом деле. Цены у мастеров вполне умеренные, но изделия неординарны и, самое главное, вы не найдете ничего подобного на прилавках магазинов. А что может быть лучше для оригинального подарка. Если вы не торопитесь – можно присесть на чашечку кофе и посмотреть выступление одного из многочисленных артистов-любителей, среди которых тоже не мало мастеров своего дела. Из разных уголков этого необычного перекрестка искусства доносятся и грустные мелодии перуанских гитаристов, и огненные переливы клейзмеров и, конечно, хрипловатые голоса русских бардов. Вообще – наших соотечественников здесь очень много, по обе стороны прилавков.

Но мы продолжаем нашу прогулку по улице Алленби. Совсем недалеко от рынка – большая тель-авивская синагога, тоже построенная Мегидовичем. Первоначальный проект большой синагоги начал в 1911 году Акива Вайс. Но тогда было решено построить ее на улице Иегуда Ха-Леви. Начавшаяся первая мировая война помешала строительству, и Иегуда Мегидович вернулся к этому проекту в начале 20-х. Место, где планировалось строительство, уже было застроено и городские власти решили выделить участок на ул. Алленби угол Ахад Ха-Ам. Огромное и мрачное, на мой взгляд, здание, похожее на паука. Мне кажется, ему здесь совсем не место, может, поэтому оно не бывает людным. А с исторической точки зрения оно известно тем, что в годы сопротивления в его подвалах прятали оружие бойцы еврейского сопротивления. А еще раньше, в мае 1925 года во время своего пятого и последнего визита в Израиль, барон Эдмонд Де-Ротшильд был принят городскими властями именно в этой синагоге. Тогда здесь собралась вся городская интеллигенция, было сказано множество речей. И именно тут, в своей ответной речи сказал барон свои знаменитые слова: »Я много сделал для еврейского поселения в Палестине, но без этого поселения не было бы барона Ротшильда!» Табличка в золоченой рамке с речью барона Ротшильда висит внутри синагоги.

Вот так, неспешно, мы прошлись по запахам улицы Алленби. Я заканчиваю прогулку на бульваре Ротшильд. Здесь мы можем присесть в тени деревьев и понаблюдать за множеством бегающих экскурсантов. Нам уже легче – мы отдыхаем.