реставрация
__

ВЕРОНА

Для человека, влюбленного в Венецию, нет города сладостней, чем Верона. Особенно хорошо приезжать в Верону с запада, со стороны самоуверенного космополитичного Милана. Это ещё не Венеция, до нее еще долгих полтора часа томительного бега Евростара, но венецийский дух столь сильно пронизывает площади, улицы и закоулки этого города, что радуешься самОй недолгой возможности чуть оттянуть встречу с той, к которой стремишься...

Часть первая. Размышлизмы у гроба Джульетты

В Верону нужно приезжать с занятым сердцем. Если на сердце пусто - лучше вообще проехать мимо. Говорят, что главное в Вероне - это её знаменитая Арена. Любой уважающий себя путеводитель начинает песнь о городе именно с Арены, после чего впадает в восторженную истерику по поводу дверей Сан-Дзено. Эстетские благоглупости! Главное в Вероне - одна скромная каменная скамья, о которой умалчивает даже самый всезнающий путевод. Вот о ней-то мой сказ...

Без Шекспира Верона не была бы той самой Вероной, романтический флёр которой неизменно возникает при самом проговаривании этого топонима. Верона - это прежде всего город Ромео и Джульетты. Наш циничный век превратил эти имена в хорошо продаваемый бренд. Шекспир жил в дикие докопирайтные годы и, как известно, украл сюжет у Луиджи да Порто, описАвшего "Историю двух благородных влюблённых и их скорбной смерти, произошедшей в Вероне во времена синьора Бартоломео Делла Скала". Слезливая "опера" пошла гулять по европам, обрастая новыми рассказчиками, какой-то доселе неизвестный пересказ попал на глаза литературному вору Шекспиру. Тот, недолго думая, перелопатил прозу в стихи - и тем самым обессмертил не только несчастную пару самоубийц, но и их местожительство.

Где именно жила симпатишная толстушка Джульетта - никто не знает. Но всяк сегодня приезжающий в Верону рано или поздно обязательно окажется на виа Капелло, 23 и нырнёт в сумрачный арочный проход, над которым висит памятная табличка "Дом Капулетти, где родилась Джульетта, по которой рыдали нежные сердца, а поэты слагали песни». Ха-ха три раза! Вранье чистой воды, но на него клюёт и прыщавый юнец, и пресыщенный седобородый эстет. Юнец по возвращении домой будет с восторгом рассказывать друзьям во дворе, как лапал бронзовую веронку за грудь. Эстет - никогда и никому не признается, что и он тоже был под балконом Джульетты. Ну а если и признается, то с непременной оговоркой - "было любопытно взглянуть лишь на безумие толпы..."

Когда этим летом я привел во дворик Джульетты жену и друзей, то сразу понял, что Джульетту у меня нагло и беспардонно украли. Мы шли сюда и всю дорогу я только и делал, что надоедливо приговаривал - ну вот сейчас вы сами увидите, что там творится - это же просто ужас-ужасс! Но во дворике со знаменитым балконом ничего не творилось. Всё было чинно, мёртво - как в плохом музее. Народ, конечно, был. Безумия не было.

Правда чудесного вымысла покинула этот дворик. Немногочисленные взрослые дядьки и тётьки недоверчиво взирали на балкон, на котором некогда томилась благородная девица из приличной веронской семьи.  Вдруг сразу вспомнилось, что раньше никакого балкона тут не было и в помине - его приделали сотню лет назад, когда для заманухи туристов решили сделать из старинного дома в сердце города жилище самой Почётной гражданки Вероны. Ипполит Тэн, что путешествовал по Италии в середине XIX века, прошагал мимо подворотни безо всякого интереса к онной - ни словечка, ни намёка, ни даже эстетского хохотка. Там был прозаичный постоялый двор.

Нет, сама "Джульетта" была на месте - под балконом. Левой рукой неизменно стыдливо прикрывала бронзовую полусферу, вторая - отполированная миллионами мужских рук по-прежнему ослепительно сияла... Жаждущих фотографироваться не наблюдалось. А ведь ещё недавно приладониться к девушке стояла мужская очередь. Те, кто посмелее, для двойной порции счастья прикладывались ещё и к "филейной части". Женщины предпочитали обнимать бронзовый истукан за талию. Нынче же бедная "Джульетта", похоже, никому и не нужна. Даже на балкон паломничества не было.

Четыре года назад под балконом стояла плотная толпа воздыхателей всех возрастов. Десятки фотокамер были нацелены вверх. Сменяя одна другую, на балконе появлялись джульетты - юные и зрелые, красивые и не очень, кокетливые и застенчивые, разные. Облокотившись о камень балкона, они принимали картинные позы - снизу щёлкали затворы, новая джульетта спешила занять место предыдущей и вдруг смело посылала вниз своему возлюбленному воздушный поцелуй - тот радостно посылал ответный вверх. Толпа смеялась, улыбалась, хихикала, шум, гам, крики - Марио! Элизабет! Лёшка, сделай ещё пару кадров! Казалось, что сам воздух в этом дворике пышет любовью. Этим летом в нём было просто знойно.

Четыре года назад по двору с горящими глазами метались стаи подростков. Одалживая друг у друга ручки и фломастеры, отыскивая где-то какие-то клочки бумаги, они задумчиво и отрешённо взирали в голубое небо Вероны, старательно выводили какие-то священные слова, тщательно вырисовывали сердечки и клеили, клеили, клеили заветные записочки на стены. Свободных мест было мало, пацаны лезли друг другу на плечи. Прилепив бумаженцию и громко чмокнув друг друга в губы, счастливая парочка удалялась - кто целомудренно держась за руки, а кто и засунув друг другу в задние карманы джинсов переплетенные руки. Джульетта - символ любви, но отнюдь не сама невинность. Девственницей Джульетта уже не была. Вот какой-то мальчишечка рядом, шевеля губами, выписывает что-то ему безумно важное. Нацеливаю фотик на балкон, краем глаза слежу, когда же он полезет на стену, чтобы отщёлкнуть блестящий репортёрский кадр, но нет - гадёныш! почувствовал что-то, покосился и метнулся в другой угол двора.

Когда-то в этом дворе незримо, но мощно клубилась энергия любви. Пытаясь с циничным скепсисом смотреть на весь здешний кич, уговаривая себя, что это не любовь, а лишь её эрзац, разновидность затёртого голливудского "айлавю, дорогая, передай мне соли пожалуйста!", всё равно рука невольно шарила по карманам в поисках карандаша и клочка бумаги. Само место было священно. Пусть не в этом, а в каком-то другом таком же доме по-соседству жила же та самая Джульетта, под балкон которой ясными ночами пробирался тот самый Ромео, для которых слова, что мы произносим порой на полном автомате - "не могу без тебя жить, до гробовой доски, и пусть лишь смерть нас разлучит...", были не просто ритуальным словоблудством. А сейчас серьёзные учёные серьёзно говорят, что любовь - это чистая химимя, помноженная на похоть. Скорее всего так оно и есть, но счастливы те, кто не ведает о таблице Менделеева.

Бабло убило всё. Стены двора отдраили, отмыли. Чистенько, как в сортире. В арке повесили автоматы: кинул денюжку, посмотрел кусочек из Дзеффирелли, послушал в трубку Шекспира - хочешь на английском, а хочешь и на японском. За 100 евро можешь повесить в самом доме медную "записочку". А можешь отправить е-мэйл любимой с фирменных компьютеров Джульетты. Или написать ей. Она непременно ответит - "С уважением, Джульетта Капулетти, PR-менеджер Каза Джульетта")

Странно, что ещё не сдаётся в аренду кровать Джульетты. Почему бы и нет?!)) За 1000 евро отчего бы и не пожеманиться на балконе: "Оставь меня и больше не ходи!" Почему бы и не залезть на этот самый балкончик - совсем невысоко, да и увитая плющом стена почти вплотную: "Но как оставить мне тебя так скоро?" ... "Почти светает. Шёл бы ты подальше." "Но как уйти, любимая, не заплатив по счёту." "Ах, милый, чей это тут-тук? Неужто Капулетти совсем уж оборзели, с постели спозаранку гоня клиентов?"

Входит Джультетта. На ней - красное бархатное платье со шнуровкой, грудь модно и беспардонно выставлена на обозрение. Вкатывает столик - серебряное ведерко с Dom Pérignon. Брют. В дизайнерском кофре от Карла Лагерфельда. Кажется, розовое. "Михал Михалыч и Анна Спиридонна! Платить изволить как - кредиткой али кэшом? Кэш предпочтительней, но я вас не неволю. Рублями? Можно! Нонче курс хороший..."

Бабло убило всё! Любовь позорно изгнана в подворотню.

Джульетта навсегда покинула этот дом. В бывшем доме Ромео на виа Арке Скалиджери  - винная остерия Al Duca. Можно зайти, выпить вальполичеллы за упокой души несовершеннолетнего идиота. Можно накупить всякой сувенирной ерунды - её полно в лавке во дворике Каза Джульетта, ещё больше - на развалах пьяццы Эрбе, что в паре сотен шагов поблизости. Город делает немеряные бабки на вечной памяти двух своих юных сограждан. Но я не стал покупать пепельницу с изображением джульетты на дне, как-то неловко тушить сигарету об её лицо. Это всё равно, что тыкать вонючим окурком себе же в глаз. Я пошёл на могилу Джульетты...

Недолгая прогулка. Уединенный францисканский монастырь Сан-Франческо аль Корсо на виа дель Понтьере. Тишина и покой. Грубые кирпичные своды церковной крипты. Несколько неожиданно большой открытый саркофаг из темно-красного мрамора - без всякой резьбы и финтифлюшек. Циники говорят, что это просто лошадиная кормушка. На дне - небрежно брошенная полузагнившая, полузавядшая роза. Холодно. Над входом в крипту табличка: "В могилу? Нет: ведь здесь покоится Джульетта - и красота её угрюмый склеп в сияющий чертог преобразила." Некоторые "знатоки" утверждают, что могила Джульетты - точно такая же туристская замануха, как и её дом на виа Капелло. Даже в путеводах пишут - "так называемая могила..." Но известно и другое: сами веронцы приходили сюда ещё задолго до Шекспира.

Джироламо Далла Корте в десятой книге своей "Истории Вероны", что вышла в 1550 году, пишет: "Я видел много раз эту гробницу у колодца бедных последователей Святого Франциска и говорил об этом с моим дядей, Кавалером Герардо Больдери, который привёл меня туда и показал место в стене у придела преподобных отцов-капуцинов, откуда, как ему рассказывали, много лет назад была извлечена упомянутая гробница с некими останками."* Известно также, что в 1548 году по распоряжению местного духовенства, не желавшего поощрять стихийный народный культ, саркофаг был отодвинут от стены и приспособлен для хранения воды. Отсюда - и "лошадиная кормушка".))

Легенда утверждает, что Ромео и Джульетта тайно обвенчались именно в этой церкви. Здесь же их и похоронили. "У стен храма с внешней стороны тогда стояли каменные склепы, как это можно часто увидеть в других местах близ церквей. Один из них был древней усыпальницей всего рода Каппеллетти, и там лежала прекрасная Джульетта" - писал Луиджи Да Порто.* Говорят, англичане отщипывают от саркофага кусочки на память. Говорят, не был исключением сам Байрон. Шатобриан утверждает, что из фрагмента гробницы некая царственная особа сделала себе браслеты. Я тоже попробовал отщипнуть кусочек мрамора - не получилось.

На фига мне кусочек легендарного мрамора? А на фига мне головка Афродиты V века до н.э., что пылится у меня на книжной полке? Так, ничего особенного - обыкновенная финтифлюшка, навершие ручки древнегреческой чашки, никакой антикварной ценности, такие штуковины массово находят в крымских раскопах. Но когда, вытирая пыль с полки, я невольно верчу "афродитку" в пальцах, то думаю о других пальцах - тех, что касались этой головки две с половиной тысячи лет тому назад. Эдакая связь времён. Так что, будь у меня кусочек легендарного мрамора, может, я отдал бы его ювелиру, тот бы пошлифовал камешек да и впаял его в колечко. А колечко можно было бы кому-нибудь и подарить. На память. Или - в знак. Это же был бы не какой-нибудь примитивный брульянт. Брульянтов многа, любви мало.

Тот, кто не поленится грузануть в гугл карту Вероны, сразу увидит, что Верона - это город любви. Даже топография города кричит о "впуклостях" и "выпуклостях".

А выйдя из замогильного холода в глубоких раздумьях, можно опустить свою окоченевшую задницу на каменную скамью, нагретую жарким веронским солнцем. Было бы неплохо, чтобы и второе полукружие тоже было бы занято чьей-то задницей...

Часть вторая. Размышлизмы пресыщенного эстета с рыбой в руках

Что делать в Вероне пресыщенному эстету? Оставим в стороне вопрос: быть эстетом - это хорошо или плохо? И не будем гадать: прилагательное "пресыщенный" - это комплимент или ругательство? Есть некая данность: некий пресыщенный эстет. И сверхзадача: чем бы ему заняться в славном городе Верона?

Перво-наперво пресыщенный эстет озаботится Ареной. А именно – в чём он пойдет на «Аиду»? Не эстет озаботится, конечно, другими вопросами - что такое Арена и кто такая Аида? Эстет, конечно, поморщится, но, покопавшись в своих бездонных фотоархивах, с удовольствием выложит на обозрение непросвещённой публики Арену.

Выложить «Аиду» на этой самой Арене, эстет, увы, не сможет – ибо так и не сподобился на неё сходить, застряв на решении вопроса – сопрягается ли смокинг с джинсами? Для тех же, кому эта проза жизни нелюбопытна, покажу вот такой снимочек.

Снято в июле. В начале июня «Аида» отдыхает, сезон открывается 19 числа и заканчивается в последний день лета. Билеты – 218-18 евро. Так вот, если любовь к «Аиде» сочетается с не шибко толстым кошельком, то надо быть готовым простоять с дешевым билетом в такой давиловке часа четыре-пять. Народ, как видим, стоит в сектор Е. Это не самый плохой сектор (билет 21 евро). Сидеть придётся на античных каменных ступенях. Плед и подушечка под зад не прилагаются. В принципе видно. Проблема в том, что с ненумерованным билетом в секторы Е и D можно сесть по отношению к сцене очень даже неплохо – напротив онной, а можно где-нибудь сбоку, ближе к секторам F и С (18 евро). Тут уж кто как успеет. Вот эстеты, желающие сесть поудобнее, и давятся в воротах сектора. Двери откроются, народ - ломанётся! Я сделал снимок часа в четыре, в восемь вечера они всё ещё давились, только народу прибавилось. И таких «дешёвых»гейтов – далеко не один. И всюду – давиловка. А ради чего? Ради того, чтобы смотреть «Аиду» вот с такого примерно ракурса…

За эти 4-5 часов, что поклонники Верди стоически общались друг с другом под приглядом бдительных карабинеров, я успел обойти почти всю старую Верону. И когда они наконец-то прорвались к своим каменным ступеням, а дирижёр взмахнул палочкой, я уже сидел с оттоптанными ногами в ресторанчике на пьяцце Бра со стаканом вина и под божественные звуки, доносившиеся из древнеримской чаши, ретиво гонял воробьев, так и норовивших поклевать Spaghetti alle vongole с моей тарелки. Ну а когда оркестр грянул торжественный марш «К берегам священным Нила», я уже бодро шагал по направлению к вокзалу, чтобы умчаться в любимую Венецию.

В этот приезд в Верону я получше подготовился к встрече с Ареной. Поскольку на сей раз мы в Вероне ночевали, то уже не ограничились  обходом её приземистых стен, а заглянули внутрь посидеть на каменных ступенях,  а кроме того я прочёл своим спутникам короткую лекцию: некогда амфитеатр был грандиознее – третий по размерам в Италии после римского Колизея и развалин в Капуе, вмещал 25 тысяч зрителей, за 2 тысячи лет осел на 2 метра, а когда-то был на высоком подиуме, изначально нынешний круг арок был внутренним – снаружи цирк обходила большая двухярусная галерея, открывавшаяся наружу ещё одним рядом арок. В 12 веке город хорошо потрясло, галерея рухнула, и кто знает, сколько домов в округе было отстроено из дармовых стройматериалов. От былого величия галереи остался лишь вот такой скромный обломок.

Римская эпоха в Вероне одной Ареной не ограничивается. Верона, конечно, не Рим с Помпеями, но здесь есть где потаптаться любителю древностей. Если ноги по Вероне уже не носят, можно отдохнуть на скамеечках в скверике у Арки деи Гави. Немного странно, что триумфальная арка стоит на берегу Адидже, а не поперёк какой-нибудь магистрали. Но так было не всегда. Когда-то она стояла правильно - на главной римской дороге в город, что именуется сегодня Корсо Кавур. Но Наполеон, который, похоже, признавал лишь триумфальные арки в честь себя, оккупировав город, приказал её повалить - позже веронцы арку бережно восстановили, но зачем-то сдвинули её в сторонку, да ещё вот так нелепо и развернув.

На другом конце города на холме находится Римский театр - аккурат напротив римского моста . По нему сюда ходил юный Катулл. Очень может даже быть. Катулл не мог слушать Верди на Арене - тогда ещё не было ни Верди, ни Арены, но Театро Романо уже был. И Катулл вполне мог сидеть на этих ступенях.

Он вполне мог смотреть на город, в котором родился, и вот с этой колоннады. А может, в тени у колоннады над Римским театром парень впервые поцеловался? Не с Лесбией, конечно, - она у него будет позже, а с какой-нибудь пра-пра-прабабкой Джульетты? Ведь именно он привёз в Рим жаргонное веронское словечко basium. Значит, кое-какой опыт у парнишки уже имелся.)) С его лёгкой руки (губ?) само слово "поцелуй" слетело в римскую поэзию, а вслед за ней - и в мировую.

Поцелуй меня тысячу и сотню
раз, и тысячу, и еще повторно
сто, и тысячу раз, и снова сотню,
а когда набежит без счета тысяч,
перепутаем все и позабудем,
и недобрый не сглазит соглядатай,
сосчитав, сколько раз мы целовались.

Ещё выше по холму - обширная смотровая площадка, откуда - есть такие снимки в интернете, вся Верона как на ладони. Но мы туда не полезли. Ограничились видами от колоннады и с террас Археологического музея. Но даже отсюда Верона выглядит несколько необычно. Вот, к примеру, громада церкви Сант'Анастазия...

К ней-то мы и поспешим. Потому что настоящий эстет не может считать себя по-настоящему пресыщенным, не увидев горбунов Сант'Анастазии. Быстрее всего к церкви можно попасть по римскому мосту. Вообще-то его официальное название - понте Пьетро, но это неважно, поскольку он всё-равно римский... Или уже и не римский? Если в 45-м отступавшие немцы варварски взорвали двухтысячелетний мост, можно ли называть восстановленную переправу древнеримской?

Вот эти красавцы! Мне пришлось изрядно побегать по церкви, прежде чем они отыскались. Вообще-то они сидят у колонн подле парадного входа в храм, просто по причине ремонта мы зашли с бокового. Тот, что справа, на сто лет старше того, что в позе задумчивого фавна. Соответственно, тот, что скрючился под тяжестью чаши со святой водой, пыжится тут аж с 1495 г. Какое значение имеют даты? Да никакого. Просто это XV-XVI века, когда реализм снова вернулся в Верону.

А вот буквально в паре-тройке сотен метров от Сант'Анастазии высится веронский Дуомо. И его боковой портал - классический образец вырождения резьбы по камню, что наблюдалось в 12 веке. Но "вырождение" это какое-то очень даже симпатичное. Забавное существо с лапами, в которое вцепилась злобная собака - это кит. Видимо, веронцы никогда китов не видели, но слышали о них из самых "достоверных" источников. Как и о огнедышащем драконе, естественно. Кстати, прошлой зимой по телику был документальный фильм, в котором учёные-палеонтологи практически доказали, что драконы не только существовали, но и то, что последние их экземпляры ещё летали над Европой в средние века. Дело было, кажется в Венгрии - там нашли скелет драконихи и её детёныша. А вот последняя мужская особь порхала как раз над "сапогом".

А вот теперь самое время вспомнить про Сан-Дзено. Во-первых, мало кто доходит до церкви небесного покровителя Вероны - она находится на отшибе, можно сказать, почти на окраине, а потому совсем не вписывается в традиционный маршрут - Арена, каза Джульетта, пьяцца Эрбе и Кастельвеккьо. Вот она, Сан-Дзено Маджоре:

Во-вторых, здесь находится главная цель всякого уважающего себя просвещенного эстета, начитавшегося всяких толстых умных книжек типа "Верона за пол-дня с искусствоведом на пару". В истерику любители прекрасного впадают прямо у дверей базилики. В общем-то, кроме дверей им ничего тут и не надо. Да и не все двери, конечно, а только Западные! То есть главные - что ведут в церковь. Да и не двери их интересуют, а 48 бронзовых панелей на них, по 24 на каждую половину. Чтобы их увидеть, придется заплатить за вход - он с левого боку, через чудный зелёный клуатр.

Глядя на эти размытые фотографии, никакого священного трепета - ясен пень, испытать невозможно. Я старался. Очень старался. Снимал и со вспышкой, и без вспышки. Но там было так сумеречно, что ничего у меня не получилось. Уж извините.

На каждой панельке изображена сцена из жития св. Дзено. Панели левой створки отлиты в 1030 году, а правой - сто лет спустя. Кто был их авторами - неизвестно. Атрибутируют панели так: ранние - дело рук Первого мастера, более поздние - Второго мастера. Именно так, с Большой буквы. Предполагается, что это были не веронцы, а немцы. Рассматривать бронзовый комикс так же любопытно, как и "Райские врата" Гиберти флорентийского Баптистерия. О чём-то можно догадаться, а что-то так и останется тайной - искусствоведы до сих пор ломают головы над некоторыми сюжетами.

- Ну сколько можно рассматривать эти дурацкие двери?! - Прервала мои эстетские миазмы супруга. - Тут, между прочим, и Мантенья имеется.
... Мантенья! Не смеши! Забыла добавить - не самый лучший Мантенья! Женщины, как известно, чужды тонкому пониманию искусства. Они больше смыслят в искусстве ювелирном - тут им равных нет! )) Так что, покинув Сан-Дзено, я напомнил спутнице жизни кто есть кто на самом деле в небесной иерархии, подведя её к рельефам центрального портала собора.

Свидетелем нашей милой перебранки были львы, что сторожат снаружи драгоценные Западные врата. Кажется, львы ничего не поняли и, похоже, навечно застыли в некотором изумлении...

Всякому будет полезно глянуть с улицы на "розу" фасада Сан-Дзено. Это "Колесо фортуны". Философическая вещь, скажу я вам. То ты наверху, то - внизу... ))

В меланхолических раздумьях то ли о философии искусства, то ли о философии семейной жизни, вывел я нашу маленькую группку на берег Адидже, откуда открывается парадный вид на Кастельвеккьо - суровую крепость правителей Вероны. Забавно, что эту мощную крепость никогда никто не осаждал, а пушки с её стен никогда не бабахали. И это роднит Кастельвеккьо с московским Кремлём: никогда не стрелявшая Царь-пушка, никогда не певший Царь-колокол.

Вот этот весёлый человечек, сидящий на превесёленькой лошадке во дворе цитадели - веронский правитель Канграде I по прозвищу Большой Пёс. После Большого Пса был Мастифф, а позже - Канграде II, такой же жестокий, как и почти все его предшественники - он то и выстроил замок Скалигеров. И это тоже роднит веронский Кремль с московским - там тоже частенько сидели такие же свирепые хозяева.

Но главное, что связывает московский Кремль и веронский Кастельвеккьо - зубчатые стены и башни с характерным рисунком бойниц в виде рыбьх хвостов. Такие "хвостики" можно повсеместно встретить в северной Италии - в Милане, Виченце, Падове, Венеции, Болонье. Строительная артель Фрязиных, что воздвигла стены и башни московского Кремля, была полна выходцев как раз из этих краёв. Правда, в Московии "рыбьи хвосты" по какому-то недоразумению до сих пор обзывают "ласточкиными". Но причём тут ласточки-то?! Небесный покровитель Вероны св. Зенон, мощи которого покоятся в базилике его имени, помимо прочих добродетелей был ещё страстным рыбаком и творил с ними натуральные чудеса - они плавали у него преживёхонькими в крутом кипятке. Ласточек св. Зенон в кипятке не держал.

Вот тут, припоминается, помянули гиббелинов. Не-не-не, исторический пасьянс не складывается)) То, что Верона была рассадником гиббелинских идей - это всякий скажет.)) Скалигеры - ясен пень, все были гиббелинами. Любой приличный правитель - окромя Папы, был гиббелином. Папа - тот главным гвельфом был. Однако "рыбьи хвосты" с гиббелинами ну никак не связаны. И вот тому доказательство: Монтекки были гиббелинами, а Капулетти - гвельфами. Чуете, откуда ветер дул в их вековой вражде? Однако "рыбьи хвосты" украшают что дом Ромео, что двор Джульетты. Так что собака, думаю, порылась где-то на пьяцца Сан Дзено. Рыбак рыбака...)))

Вот такие вот свежие мыслишки возникают у пресыщенных эстетов, гуляючи-то по кремлевским стенам Вероны. Кстати, дюже интересно - веронское "утро красит нежным светом стены древнего кремля" или не красит? Не знаю... Тупик. Но извилины зашевелились. Есть за чем в Верону вернуться))))

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Арена (англ.)
Купить билеты на спектакли в Арену (англ.)
музей Кастельвеккьо (англ.)
Четыре маршрута по Вероне - схемы (англ.)
Гиббелин Ромео Монтекки и гвельфчанка Джульетта Капулетти

Часть третья, последняя. Размышлизмы на лестнице Торре деи Ламберти

--

  --------------------------------------------------------------
Утром...
Я узнаю утром
Ты узнаешь позже
© Рамазанова.

Отредактировано almajor (2019-11-30 12:53:39)