Торчелло
— Туристы мне больше не мешают. Мне даже нравится слушать их болтовню.
— Есть среди них ужасные. А некоторые ничего. Мне кажется, что до Торчелло добираются как раз самые лучшие.
— Ты права. Мне это не приходило в голову. Конечно, оценить Торчелло впору только самым лучшим.
| Эрнест Хэмингуэй. Нужка собака-поводырь.
Венецианская лагуна – зрелище скучное и в высшей мере унылое. Когда она проносится под тобой в иллюминаторе идущего на посадку самолёта, её не видишь – всё внимание занято великолепием Венеции с гигантской извилиной Каналaццо. Когда плывёшь с фондаменто Нуове к Острову мёртвых, впереди радует глаз белоснежный маяк Мурано, а вот когда, миновав Мурано, вапоретто берёт курс на ещё далёкий Бурано – тоска. Если не оглядываться назад, вокруг лишь море грязной воды, редкие еле выступающие над вселенской топью островочки с развалинами каких-то строений, да такие же низкие неживые берега островов подалече...
Плыть – около получаса. Вапоретто резво идёт по фарватеру, отмеченному сваями, но это обманчивая лёгкость. Трудно поверить, но по большей части лагуна вполне проходима. Её вполне можно обойти, погрузившись в мутную воду по пояс. Её средняя глубина – всего 70 см. Судоходна она лишь потому, что для вапоретто и моторок проложены не видимые глазу глубокие каналы – к обитаемым островам, к аэропорту...
Мы плывём на Бурано. Коротая время, лопаем спелую иссиня-чёрную черешню, прикупленную на рынке на Страда Нова возле Сан Леонардо. Вернее, мы плывём на Торчелло, но, чтобы туда добраться, сначала нужно оказаться на Бурано. Вот таким предстаёт Торчелло с буранскоой набережной – близким, да долгие годы почему-то недоступным. Как-то не складывалось да откладывалось...
С чего нас понесло на Торчелло? А почему бы и нет, ведь Торчелло... Хотя лучше предоставлю слово Хэмингуэю:
– Вот посмотрите, Джексон, – сказал полковник. – Поставьте машину на обочину и давайте поглядим отсюда.
Полковник и шофер перешли через дорогу и посмотрели на другую сторону лагуны – воду ее хлестал резкий, холодный ветер с гор, и контуры строений казались четкими, как на чертеже.
– Прямо перед нами Торчелло, – показал полковник. – Там жили люди, согнанные с материка вестготами. Они-то и построили вон ту церковь с квадратной башней. Когда-то тут жило тридцать тысяч человек; они построили церковь, чтобы почитать своего бога и воздавать ему хвалу. Потом, после того как ее построили, устье реки Силе занесло илом, а может, сильное наводнение погнало воду по новому руслу; всю эту землю, по которой мы сейчас ехали, затопило, расплодились москиты, и люди стали болеть малярией. Они мерли, как мухи. Тогда собрались старейшины и решили переселиться в здоровую местность, которую можно оборонять с моря и куда вестготы, ломбардцы и прочие разбойники не смогут добраться, потому что у этих разбойников нет морских судов. А ребята из Торчелло все были отличными моряками. Вот они и разобрали свои дома, камни погрузили на барки, вроде той, какую мы сейчас видели, и выстроили Венецию.
Он замолчал.
– Вам не скучно это слушать, Джексон?
– Нет, господин полковник. Я и понятия не имел, кто пришел сюда первый, как наши пионеры.
– Люди из Торчелло. Это были лихие ребята, и строили они хорошо, с большим вкусом. Они вышли из деревушки Каорле, там, выше по побережью, а во время нашествия вестготов к ним сбежалось все население окрестных городов и сел. И один парень, который возил оружие в Александрию, нашел там тело святого Марка и вывез его, спрятав под свиными тушами, чтобы мусульманские таможенники не нашли. Он тоже был из Торчелло. Этот парень привез тело в Венецию, и теперь святой Марк – их покровитель, и они построили ему собор. Но к тому времени они уже торговали с далекими восточными странами, и архитектура у них стала, на мой взгляд, слишком византийской. Никогда они не строили лучше, чем в самом начале, в Торчелло. Вот оно, Торчелло.
– А площадь Святого Марка – это там, где много голубей и где стоит такой громадный собор, вроде шикарного кинотеатра?
– Вот именно, Джексон. Это вы точно подметили. Все ведь зависит от того, как на что посмотреть. А теперь поглядите туда, за Торчелло, видите ту красивую campanile, на Бурано? У нее почти такой же наклон, как у падающей башни в Пизе. Бурано – густонаселенный островок, женщины там плетут прекрасные кружева, а мужчины делают bambini; днем они работают на стекольных заводах вот на том островке, по соседству с другой campanile, это – Мурано. Днем они делают прекрасное стекло для богачей всего мира, а потом возвращаются домой на маленьком vaporetto 6 и делают bambini. Однако не все проводят каждую ночь в постели с женой. По ночам они еще охотятся на уток по кромке болот в этой лагуне; они охотятся на плоскодонках, с длинными ружьями. В лунную ночь выстрелы слышны до самого утра.
| Эрнест Хемингуэй. За рекой, в тени деревьев
Cобственно, старина Хэм в этом десяточке коротЕньких абзацев живенько всю историю Торчелло и изложил. Торчелло — это откуда есть пошла земля венецийская. Короче, весьма популярное заблуждение, кочующее из путевода в путевод... ))
Собственно, старина Хэм и написал сие на Торчелло. Он очень любил Венецию, но больше всего тихий далёкий Торчелло, куда прятался от переполнявших Венецию толп туристов — они (толпы) были тут и в конце 40-х - начале 50-х годов прошлого века. А вот до Торчелло добирались немногие, только "самые лучшие". Там, в ресторанчике Локанда Чиприани, с хозяином которой он был дружен, Хэмингуэй и писал свой роман "За рекой, в тени деревьев", а в свободное от написания романа время охотился на плоскодонке на тамошних уток...
| Продолжение следует
Отредактировано Ариал (2011-09-15 19:50:43)