Она просто была открыта и всё ))

а можно просто пить кофию ))

у меня сложилось впечатление, что в Испании к каждому дереву подведено индивидуальное орошение. А в городах так у корней деревьев трубки торчат - поливалки зря воду не брызгают, которая тут же и высыхает. Это у нас все сейчас кричат про экстремальное лето (и это в зоне-то традиционно рискованного земледелия!), а мелиорация в полном загоне. Отечественный аграрий отчего-то думает, что помидор обязан вырасти сам по себе и поливать (читай - вкладывай в мелиорацию) – "непрофильные вложения" ))

В отличие от Гауди, Доменек-и-Монтанер был светским человеком в самом широком смысле. Он родился в Барселоне в семье переплётчика и обладал многочисленными талантами помимо чисто архитектурного: превосходный чертёжник, историк архитектуры и её многолетний преподаватель в Барселонской школе архитектуры, издатель роскошных книг класса люкс и книжный дизайнер. С 1890 года он активно увлёкся политикой. Причём, политикой Доменек-и-Монтанер – не бросая практической архитектуры, занимался всерьёз, профессионально. Это был влиятельный политик националистического толка. Он председательствовал на заседании Союза каталонистов, которое в 1892 году в городке Манрессе разработало основы каталонской конституции. В 1901 году его избрали в мадридский парламент от Регионалистской лиги, из которой спустя три года он вышел, сочтя партию слишком консервативной. Апофеозом его каталонизма стало здание Палау де ла музыка каталана – Дворца каталонской музыки, построенное по заказу хорового общества "Каталонский Орфей". Интересно, что когда "Орфей" чисто материально дозрел до возведения своего собственного концертного зала, то никакого "тендера" не проводилось: изначально рассматривалась только кандидатура Доменека-и-Монтанера – чистого и правильного каталонского патриота.

Денег у "орфистов" было в обрез, их хватило лишь на небольшой участок земли на границе Старой и Новой Барселоны. Почему "Орфей" не стал строить где-то в новых кварталах, где можно было бы развернуться и показать"товар лицом", доподлинно неизвестно. Возможно, сказалась чисто прозаическая причина – большинство хористов (а их были сотни) проживало поблизости. Доменеку-и-Монтанеру участок показался крошечным, но идея возведения дворца-пропагандиста национальной музыки была столь для него лично увлекательной, что он превзошёл сам себя – создал совершенно роскошное здание, втиснув его в самую плоть старой Барселоны. Для Доменека Палау де ла музыка стал делом жизни, квинтэссенцией всех его многолетних размышлений и мечтаний об истинно каталонской архитектуре.

Фото из путеводителя по Музею каталонской музыки.

Вот – кирпич. Барселонский высший свет не любил голый кирпич. Свои дома буржуа предпочитали оштукатуривать, оцивилизовывать. В барселонском гламурном сленге тех лет словечко "totxo" означало примерно то же, что ныне у нас подразумевется под "лохом". Доменек выбрал голый кирпич. Кирпич делают из глины, глина – порождение каталонской земли, земля эта – земля родины, предков. Это же идеология в чистом виде! ))

Фото из путеводителя по Музею каталонской музыки.

Дальше – больше. Простое кирпичное здание Доменек-и-Монтанер буквально напичкал каталонским символизмом. Получилось "говорящее" здание, патриотический манифест в кирпиче, мозаике, скульптуре, витражах и остальном декоре. Наиболее просто этот посыл прочитывается в угловой композиции работы Микеля Блая. Нимфа – покровительница народной песни в окружении хористов-простолюдинов под верховным покровительством св. Георгия. Каталунский вариант родного мотива про то, как "нам пестня строить и жить помогает!" ))

Сказать, что концертный зал поражает – значит ничего не сказать. Это буйство фантазии, изощрённое декорирование ввергает в ступор.. Кажется, что здесь нет ни малейшего квадратного сантиметра, который был бы предоставлен сам себе. Это какой-то апофеоз украшательства. Однако это вовсе не украшательство ради украшательства, тут всё подчинено всё тем же идеологическим посылам современникам и потомкам.

До непосредственного прихода в этот зал в памяти в первую очередь всплывал знаменитый плафон. Он действительно восхитителен. Я сидел прямо под ним и, задрав голову, смотрел прямо в пекло раскалённого солнечного светила. Обычно, изображая "небеса", художник изображает сонм ангелов. В плафоне Палау роль ангелов выполняют хористки "Каталонского Орфея" – чем не намёк на его богоугодность?

Палау де ла музыка – это не театр, это концерный зал. Здесь нет сцены, занавеса. Роль своеобразного "занавеса" играет скульптурная часть просцениума, выполненная из белой мягкой и лёгкой пемзы, укреплённой скрытой металлической арматурой – вот и ответ, отчего вся эта чрезвычайно громоздкая "лепнина" не падает. Просцениум задаёт слишком много вопросов. Слева – массивный бюст Клаве (попробуйте погуглить на предмет кто это такой? )) Рунет глух и нем насчёт Хосепа Ансельма Клаве, в испано-каталонской части инета кое-что может и найтись.

Клаве – музыкальная икона старой Каталонии, композитор, хорист, пропагандист народной музыки. "Каталонский Орфей" как раз и создавался для распространения его музыкальных идей в обществе. Бюст стоит под древом, с пьедестала сыпятся цветы, три девицы с блаженным выражением лиц прикорнули у подножия бюста: одна сплетает цветы в гирлянду, другая заплетает собственные волосы, третья любовно няньчит какую-то зверушку, напоминающую то ли собачку, то ли овечку. Всё вместе – это хит Клаве "Майские цветы".

Вот этой благостной народной пасторали противостоит правая часть просцениума.  Две массивные дорические колонны подпирают небеса, с которых в сторону бедного Клаве и невинных девушек несутся оседлавшие пегасов грозные вагнеровские валькирии, потрясающие мечами, щитами и пугающе воющие. И что самое интересное: меж двух колонн примостился бюст Баха. Ну, примостился и примостился... Бах – это музыка, почему бы ему и не быть во Дворце Музыки? Вот только его голова отчего-то заметно меньше головы каталунской звезды Клаве, а сам бюст Клаве поднят резко выше бюста Баха. Настолько выше, что каталонец высокомерно, сурово и чуть насмешливо взирает сверху вниз на того, кто олицетворяет в этом зале мировую музыку – испуганный Бах прячет глаза, уткнув взор вниз. Утверждают, что проект просцениума принадлежал самому Доменеку-и-Монтанеру. Чем не пестня каталонскому шовинизму?

Наконец, посмотрим на потолок, обрамляющую световой плафон – Доменек-и-Монтанер буквально утыкал его массивными розами, действительно сильно напоминающими розочки от приторно сладкого кремового торта, ну а я всё опять про политику: красная роза – национальный цветок Каталонии. Государственный цветок. Его дарят в местный государственный праздник.

И эти розы повсюду – на потолке концертного зала, на потолке парадного вестибюля, в арках колонн, в капителях. Конечно, в декоре Палау масса и других цветочкоф, но более всего тут именно пунцовых каталонских роз.

Не говоря уж о каталонском гербе, коим украшены витражи окон и дверей.

Пишут, что на торжественном открытии 9 февраля 1908 года сам архиепископ благословил Палау, хор исполнил патриотические хиты Клаве и Миллета, а политики произносили взволнованные речи. Все пели аллилуйю любви Доменеку-и-Монтанеру, но его в зале не было – он не пришёл, демонстрируя недовольство задержкой гонорара со стороны "Каталонского Орфея" – а ведь архитектор-патриот и так умерил свои запросы на четверть против первоначально оговорённого. На следующее утро барселонская пресса билась в истерике. В истории города ещё не было случая, чтобы творение барселонского архитектора было принято сразу, безоговорочно восторженно и на ура. Ажунтамент города присудил Доменеку-и-Монтанеру премию за лучшее новое здание за 1908 год...

Но не прошло и десяти лет, как Палау де ла музыка стали называть в Барселоне не иначе как "дворцом каталонского барахла", все жаловались на его ужасающую акустику, а новая волна барселонских архитекторов – представьте себе, и вовсе требовала его снести – как "воплощение умершего стиля, который никогда не воскреснет"... А сегодня, спустя всего лишь столетие, все снова в восторге и Палау де ла музыка – общепризнанная классика, последнее великое произведение великого каталонского модернизма, наконец,  это просто очень красивое здание. Что думают каталонцы, приходящие сюда на концерты – если они сюда, конечно, приходят, доподлинно неизвестно. О чём они думают, сидя под тяжёлыми гипсовыми розами? Фиг его знает. Но известно, что 10 июля с.г. – к счастью, в это время мы были уже в Андалусии, в Барселоне прошла полуторамиллионная антимадридская демонстрация. Для 5-миллионой (вместе с пригородами) Барселоны 1,5 млн демонстрантов – это "практически все". Дело Монтанера-и-Доменека живёт и процветает а мы всё – ахх, охх! ))

___________________________________________________________________________
Все фото в посте из путеводителя по Дворцу каталонской музыки