В этом есть даже какая-то символика, язык цветов, но я доподлинно не помню, потому, что, каюсь, была нетрезва.

Дата подвижная, через две недели после Пасхи обычно.

В женском седле.

Танцует в Севилье Кармен
Меж стен голубых от мела.
И жарки глаза у Кармен,
А волосы снежно-белы.

Невесты, закройте ставни.

Лорка все сказал про Севилью)
Но если хочется беллетристики, то лучше всего "Севильское причастие" Переса-Реверте. И три криминальные повести Роберта Уилсона про детектива Фалькона (он хоть и британец, Уилсон, но с пониманием).
А, ну да, "Дон Хуан де Тенорио", "Севильский цирюльник", и собственно "Кармен" Бомарше. 

И Вайля очень советую почитать, главу из "Гения места", посвященную Севилье. Я с нее каждый вояж начинаю.

Вы ведь не думали, что это и всё, правда же? 
Так и есть. Это не всё.

Кое-что осталось недорассказанным, - о том, как нам удалось открыть двери, запертые большую часть времени.

Подустав немного от быков, хереса и воланов, мы поутру встретились с нашим севильянским другом и пошли на улицу доньи Марии Коронель. Это такая карманного размера улица, мощёная булыжником в лабиринте квартала Санта Крус. Мы подошли к огромной, в два человеческих роста двери монастыря Santa Ines, обитой заклёпками как доспехи. В стену врезано маленькое электронное переговорное устройство. Мы позвонили, и долго прислушивались к тишине.

Опять не удержусь, чтобы не сослаться на любимого мною Вайля, точнее всех из соотечественников живописавшего Севилью и ее двойственность: "Нет в Европе города разгульнее, и по сей день в Севильской епархии больше монастырей, чем в любой другой".

Теперь, после нынешней поездки, мне тоже кажется, что есть две Севильи: одна блестящая, нарядная и живущая ради удовольствия. Другая — тайная, куда мы только слегка сумели приоткрыть дверь.

Так вот, монастрырь Св. Инес стоит на улице доньи Марии Коронель, основательницы монастыря, севильской дворянки, изуродовавшей себя, чтобы избежать домогательств короля Педро Жестокого (местный гибрид Ивана Грозного и Петра Великого).

Закрытые ставнями окна, высокие оштукатуренные стены, двери толщиной в человеческую ладонь.

ворота монастыря Санта Инес

Это граница. По нашу сторону — солнце и городской шум. По ту сторону — сумрак и тишина.

Вот тут, конечно, надо сказать отдельное и особое спасибо Хосе, нашему гиду, провожатому и советчику. Во-первых, без него мы бы никуда не попали. Во-вторых, я именно в Севилье снова почувствовала полузабытое удовольствие от прогулок — не спеша, как бы без цели, глазея по сторонам.

Метками по пути к монастырю служат вот такие узкие окна:

Решетки на этих окнах всегда шипами наружу, стерегут покой монахинь от вторжения извне.

Когда мы вошли, абатисса протянула нам руки. Ее рукопожатие оказалось неожиданно крепким. Ora y Labora, "молитва и работа" - девиз монашек. Работают они много, судя по натруженным рукам. Девиз этот исполняется буквально, хотя степень строгости и аскетизма монастырской жизни везде разная.

Два раза в год сестрам разрешено видеться с родными. Но короткий разговор тоже идет через полуприкрытое ставнем окно:

Многие сестры хранят обет молчания до конца дней, у других есть послушание — выходить в мир, собирать пожертвования, работать: севильские монашки-златошвейки очень известны, но еще более известны те, что пекут монастырское печенье.