...

   Однако в саму Махачкалу - а я решил начать рассказ именно с неё - я приехал на поезде, точнее, на местной электричке, курсирующей между столицей (Дагестана, разумеется) и Дербентом (около 2.5 часов):

   На Привокзальной площади стоит памятник Махачу (а точнее, Магомеду-Али) Дахадаеву, командовавшему в 1918 году Дагестанской Красной армией, в честь которого Махачкала (ранее - Петровск) и получила своё нынешнее имя, дословно означающее "крепость (кала) Махача". И к большевикам, и к советской власти можно относиться по-разному, но этот памятник - тут уж что есть, то есть - является одним из символов Махачкалы, и говоря о ней, "обойти" его невозможно...

.

<<< -------------------- Махачкала -------------------- >>>
.
   Как "из песни слов не выкинуть", так и обойтись без Махачкалы, говоря о Дагестане, у меня не получится. Хотя её посещение стало вынужденным - просто чтобы не возвращаться из относительно далёкого Дербента непосредственно перед вылетом. Сама же Махачкала меня совершенно не привлекала и, как показала действительность, абсолютно "по делу". Я заранее попрошу прощения, если задену чьи-то чувства, но скажу как есть: более неинтересного и "нетуристического" города (из тех, что более-менее на слуху) я не встречал в России ни до ни после, и даже Неаполь, поездку в который я назвал самым большим провалом за всю историю моих путешествий, не разочаровал так, как Махачкала. Если говорить совсем коротко, моё мнение таково: делать в столице Дагестана совершенно нечего. Как говорится, от слова "совсем"...

   Тем не менее, коль уж жизнь (точнее, "зигзаги логистики") завели меня сюда, я постарался взять от неё по максимуму и сейчас вкратце, практически "пунктиром", покажу те места, которые хоть как-то привлекли моё внимание и попали в объектив фотоаппарата, придерживаясь при этом плюс-минус реальной хронологии моей прогулки.

   А что, оригинально и вполне философски:

   В каждой шутке, как говорится... Ну а тут уже без всяких шуток, лучше и не скажешь, даже без оглядки на авторитет автора этого мудрого высказывания:

* * * * * * * * * *

   Одно из самых живописных мест в любом приморском городе - набережная. А уж в "пустой" с точки зрения достопримечательностей Махачкале набережная и вовсе самая привлекательная часть города. Правда, и тут не обошлось без "изъяна", поскольку здесь, как и в Феодосии, железная дорога проходит вдоль берега моря и отделяет непосредственно побережье от благоустроенной зоны вдоль него: роль же условной набережной в Махачкале выполняют 2 бульвара - имени Сулеймана Стальского и Родопский, а также северо-восточная оконечность того же Городского сада. Так что море получается как бы само по себе, а набережная - сама по себе.

   Вот как раз тот самый маяк, что изображён на советском гербе Махачкалы. Правда, это всего лишь декоративная уменьшенная копия исторического (но работающего до сих пор) маяка, который был построен в 1852 году на Тарковской горе всего через 8 лет после основания крепости Петровской (прообраза нынешней Махачкалы). Однако уже в 1866 году, когда город и порт разрослись и башни Петровской крепости стали заслонять свет маяка, его перенесли на более высокое место на горе Анжи-Арка, где он сейчас и находится. Посетить его невозможно в силу расположения на территории воинской части, потому и было решено поставить его доступный всем "дубликат" на приморском променаде - на краю бульвара имени Сулеймана Стальского:

   А с другой стороны бульвара расположен памятник самому Сулейману Стальскому (его настоящая фамилия - Гасанбеков) - дагестанскому поэту конца 19 - первой трети 20 столетий, которого называют основоположником лезгинской поэзии:

   А почему именно лезгинской, а не дагестанской вообще? Дело в том, что есть маленькая тонкость, заключающаяся в том, что дагестанец - понятие условное, так сказать, административно-территориальное, а вот национальности такой не существует (до недавнего времени я, кстати, этого не знал - точнее, не то чтобы не знал, а просто не задумывался об этом); есть так называемые "народы Дагестана" - аварцы, даргинцы, кумыки, те же лезгины и прочие, имеющие свои языки и письменность (правда, не у всех народов она есть). И если включить местное радио, то можно услышать национальные песни на разных языках - "стороннее ухо" их, естественно, не различит, но дагестанец легко определит, к примеру, аварскую или лезгинскую. Так что Дагестан в какой-то степени - этакое "сообщество" народов Кавказа:)

   Кстати, бульвар Сулеймана Стальского был устроен в 1937 году на месте бывшей Базарной площади. Тем самым одним историческим местом в Махачкале стало меньше, но, судя по нынешнему городу в целом, можно примерно представить, во что бы она превратилась сегодня, так что, может, и хорошо, что так вышло - бульвар-то (а, по сути, целый сквер) выглядит красиво и горожане - причём "и стар, и млад" - его явно любят...

...

   Как видите, едва начав рассказ, я уже показал 3 памятника. Всего в Махачкале их множество (одна только "Википедия" перечисляет около трёх десятков, и я не уверен, что сегодня их не стало ещё больше), но одного явно не хватает. Признаться, я удивлён, что в Дагестане до сих пор не появилось памятника (или хотя бы памятного знака), посвящённого ... Александру Дюма. Да-да, "тому самому". Потому что, на мой взгляд, никто не показал Кавказ во всех его проявлениях столь подробно, детально и "объёмно" (как сейчас сказали бы - не сделал столько для его популяризации), как это сделал Дюма. Конечно, с тех пор многое изменилось, но те, кто захотят окунуться в историческую атмосферу Кавказа времён первых периодов российской экспансии (путешествие Дюма состоялось на рубеже 1858-1859 годов), лучшего источника, чем его путевые заметки под названием "Кавказ", уверен, просто не найдут.

   Возможно, тут кто-то захочет возразить: "А как же "Герой нашего времени" Лермонтова? Уверяю, во всех смыслах он и близко не стоит. Вообще, когда я после поездки в Минеральные Воды впервые вдумчиво и осознанно прочитал "Героя" (согласитесь, эта книга не для 8 класса!), то был очень удивлён его славой. Сам я не нашёл в нём ни захватывающей беллетристики, ни (что меня интересовало намного больше) историко-этнографической составляющей (точнее, она, конечно, имеется, но очень поверхностная, и с той, что даёт Дюма, сравниться не может).

   Сам же А. Дюма Лермонтова очень уважал и называл "первым русским поэтом после Пушкина". Он был хорошо знаком с его творчеством и, кстати, первым перевёл на французский язык "Героя нашего времени", опубликовав его в своём еженедельнике  "Мушкетёре" (впоследствии переименованный в "Монте-Кристо"), который Дюма издавал в 1854–1860 годах. Он также перевёл стихотворения М. Ю. Лермонтова "Дары Терека", "Спор", "Утёс", "Тучи", "Моя мольба, "Благодарность", а в "Кавказе" впервые опубликовал ранее нигде не печатавшееся стихотворение "Раненый", а также уделил целую главу полному тексту письма русской графини и поэтессы Евдокии Петровны Ростопчиной (с ней он долгие годы состоял в переписке), полностью посвящённого жизни Лермонтова. Кстати, кроме Лермонтова Дюма переводил оду Пушкина "Вольность", "Ледяной Дом" И. И. Лажечникова и повести А. А. Бестужева-Марлинского, которого он ценил и как автора, и как человека.

   "Кавказ" открыл для меня А. Дюма с совершенно новой стороны. Его поездка по Кавказу стала завершающей частью большого "российского турне", начавшегося в Санкт-Петербурге и закончившегося в Поти, откуда Дюма отплыл домой во Францию. Он объехал почти весь Кавказ, за исключением Армении, побывав в Дагестане, Азербайджане и Грузии ("пунктиром" его маршрут можно представить как Астрахань - Кизляр - Темир-Хан-Шура (Буйнакск) - Дербент - Баку - Шемаха - Елизаветполь (Гянджа) - Тифлис (Тбилиси) - Поти). И если начало его путешествия, когда он посетил Карелию (тогда - "русскую Финляндию"), проплыв по Ладожскому озеру до Валаама, Сердоболя (Сортавалы) и Рускеалы, а потом на корабле спустился по Волге от Нижнего Новгорода до Астрахани, проходило в относительно "тепличных" условиях, то его "кавказская эпопея" оказалась по-настоящему экстремальной. Да, большую часть пути Дюма сопровождал войсковой или казачий вооруженный конвой, а в русских городах и крепостях его принимали на самом высоком уровне, но и "прозы жизни" зимнего горного Кавказа Дюма "хлебнул" "по полной программе" и перенёс её достойно. Привыкший к роскоши богатый аристократ оказался способен неделями не мыться, спать вместе со всеми на почтовых станциях на деревянных скамьях, а то и на полу на соломе, питаться тем, что удавалось купить у местных жителей или самолично подбитой дичью, отстреливаться от бандитов и враждебных горцев, выбивать у станционных смотрителей свежих лошадей. И при этом успевать писать путевые заметки, не теряя, несмотря ни на что, чувство юмора:

"
Очень мало стоило бы правительству, если бы оно обязало все почтовые станции иметь по два деревянных дивана, один стол, два табурета и одни стенные часы, и вдобавок к этому, кувшин, таз и воду для умывания. Лет через пять или шесть можно было бы ввести в употребление и полотенца; нельзя же требовать всего сразу.

Я должен сказать, отдавая должную дань истине, что стоило только сделать знак нашему нукеру, бывшему уже наготове в шесть часов утра, как и в одиннадцать вечера, чтобы он принес воды в медном кувшине прекрасной формы, но вмещавшем едва четыре или пять стаканов. Для того, чтобы воспользоваться этим кувшином, нужно протянуть руки; слуга льет вам воду на руки, и вы трете их под этим импровизированным краном. Если у вас есть платок, то вы им вытираете руки: нет его - вы оставляете их обсохнуть естественным образом.

Вы меня спросите, как же моют лицо? Простолюдины поступают следующим образом: они набирают воды в рот, выпускают ее в горсти и руками трут себе лицо несколько раз. Об утирании и не думают, это уже дело воздуха. Так поступают простолюдины.

Ну, а порядочные люди? Порядочные люди, обыкновенно проникнутые стыдливостью, запираются, когда заняты своим туалетом, а потому я и не знаю, как они поступают в этом случае.

А иностранцы? Иностранцы дожидаются дождя, и когда идет дождь, они снимают шапки и поднимают носы вверх.
"

   А уж как путники преодолевали снежные заносы, горные реки и целые поля жидкой грязи ("Дорога менее чем через час превратилась в колышущееся болото, в котором моя лошадь начала вязнуть сначала выше копыт, далее по колена и, наконец, по грудь. Стремена волочились по земле, если можно так назвать жидкую и текучую эссенцию, по которой мы пролагали себе путь"), как взбирались на горные хребты и спускались в лощины и овраги - это надо читать, и читать в первоисточнике... Я же только ещё раз хочу сказать, что такого обилия исторических фактов, бытовых подробностей и местных обычаев (касаемо Кавказа 19 столетия) я больше не встречал нигде. В числе прочего, Дюма рассказывает о Шамиле и Хаджи-Мураде, о шамхале Тарковском и княгинях Чавчавадзе и Орбелиани, о князьях  Багратионе и Цицианове... В общем - искренне рекомендую, вы узнаете много нового и интересного и откроете для себя нового Дюма - бесстрашного, а порой даже, как сейчас сказали бы, "безбашенного" авантюриста, умеющего адаптироваться практически к любым условиям и ситуациям (я даже подумал, что Д'Артаньяна - возможно, не вполне осознанно - он отчасти "лепил" с себя)... И это, между прочим, в 56 лет!

   "Википедия" приводит любопытную фотографию А. Дюма, сделанную во время этого путешествия по Кавказу:

Отредактировано savl (2024-12-23 19:33:22)

* * * * * * * * * *

   "Уличные пейзажи" в Махачкале невзрачные и неинтересные. Старинной архитектуры тут сохранилось мало, да и та в основном не слишком примечательная; пожалуй, во всём городе я могу выделить только два реально привлекающих внимание здания.

   Первое и самое красивое - это, как ни странно, новодел советских времён (точную дату постройки мне найти не удалось), в котором раньше размещалось текстильное предприятие. На мой взгляд, это одно из наиболее атмосферных неоготических зданий современности, и не только в России:

   Вот только фотографировать его было проблемно: с одной стороны широкий проспект Расула Гамзатова, с другой - высокие деревья, с третьей - солнце в кадр...

   Любопытно, что столь примечательный дом является "безымянным": автор его не известен.

   Напротив него, в центре проспекта, стоит бюст-памятник Петру I, в честь которого была названа сначала крепость (Петровская), а потом и возникший на её месте город Петровск (или Петровск-Порт), в 1922 году переименованный в Махачкалу:

   А самое интересное историческое здание - Доходный дом армянского купца Авалова, построенный, по одним данным, в 1870-х годах, по другим - на рубеже 19 и 20 столетий. После революции его по очереди занимали разные органы советской власти, а в 2013 году он был передан Дагестанскому объединённому историко-архитектурному музею, и сейчас в нём находятся Национальный музей и этнографическая экспозиция "Дагестанский аул".

   А самая "древняя" из сохранившихся в Махачкале мечетей (и единственная, занесённая в список памятников истории и культуры республиканского значения) - Шиитская (иногда называемая Иранской) мечеть, возведённая в 1895 году купцом Аджи Аллаверди Фатуллаевым для персидской городской общины:

   И это тоже что-то из новодельного:

   На последнем снимке - современная небольшая мечеть с длинным названием: имени имама Дагестана и Чечни шейха Шамиля. Она расположена рядом с главным правительственным зданием, а с другой его стороны находится очень похожий на неё и столь же маленький храм князя Владимира:

   А чтобы "замкнуть" эту тему дружбы (или, по крайней мере, "мирного сосуществования") разных религий, не могу не показать здание Махачкалинской синагоги, построенной в 2010 году: