Если в городе есть Старый замок, значит, где-то должен быть Новый. В Гродно он стоит прямо напротив Старого. Буквально рукой подать.

Не такой эффектный, как Новый, зато более наполненный внутри. Вполне себе стандартный городской музей.

Вот, кстати, и репродукция с его видом с высоты  голубиного полета.

А это мы на фоне кого-то из вельмож

Опять встретились гербарии Элизы Ожешко! Человека нет более ста лет, а высушенные ею листочки-цветочки до сих пор живы.

А вот и она сама. Ожешко любила вычурные платья, с кучей оборок, лентами, рюшами, тесемками и прочими украшениями. Сама вязала воротнички.

Поскольку  фотографии надо бы разбавить каким-то текстом, то про Ожешко и расскажу.
Она осиротела еще малюткой. Отец умер, когда девочке было 2 с половиной года, мать вышла замуж повторно. Годы с 10 до 15  прошли в монастырском пансионе. А сразу по выпуску из него, в 16 лет, Элизу выдали замуж за шляхтича Петра Ожешко, который увез ее в деревню. Он был вдвое старше ее и совершенно не подходил ей по духу, зато имел пшеничные усы, густые русые волосы и голубые глаза. Все, что она нафантазировала себе в будущем муже еще будучи в пансионе.  Удивительно узнать тот факт, что она, будучи замужней женщиной, была участницей польского восстания 1863 года. В горецких лесах сосредоточилось войско одного из революционеров — Ромуальда Траугутта. Элиза вместе с подругой собрала целый легион отважных и ловких женщин. Они выполняли самые разные задачи: готовили хлеб и сыры, шили сорочки и конфедератки, заготавливалии корпии для перевязки раненых или доставляли тайную корреспонденцию.
Впрочем, это не главная ее роль в тех событиях. Летом 1863 года отряд повстанцев Траугутта разгромили. И Элиза Ожешко вывезла его, раненого, в собственной карете к границе Царства Польского. Спустя год он будет казнен в Варшаве, но за этот год из малоизвестного предводителя полесских партизан он превратился в одного из легенд восстания.
Видимо, не нагулявшись в юности, Ожешко оказалась любвеобильной натурой. Брак с Ожешко  оказался несчастливым. Еще будучи его женой, Элиза познакомилась с однокурсником своего родственника, будущим доктором  Зигмундом Свентицким, и без памяти влюбилась в него. Взаимно. Он пишет ей страстные письма, в которых сообщает, что живет, словно парализованный, и не станет снова человеком до тех пор, пока не получит право назвать ее своей женой. И Элиза настойчиво добивается развода с Петром, который после восстания сослан в  Пермскую губернию. И провел там два года. Элиза пытается добиться признания их брака недействительным, делает это правдами и неправдами: даже списывает с возраста целый год — якобы венчалась она 15-летней, и потом всю жизнь будет держаться 1842 года рождения. Развод состоится через два года, Элиза спустит на него шесть тысяч рублей — ровно столько же стоила Петру его свадебная «экипировка», включая лошадей, кареты и прочее. Но с Зигмундом они расстались еще до окончания бракоразводного процесса. «Он просто ее разлюбил», — утверждают одни, учитывая быструю его женитьбу на племяннице Адама Мицкевича. «Она слишком много требовала», — поясняют другие, имея в виду тот выбор, перед которым она его, претендента на профессорскую кафедру в Петербурге, поставила: «Кто не хочет пожертвовать всем ради того, чтобы быть со мной здесь, с тем я не могу быть нигде».  В каждом ее произведении с той поры навсегда поселятся латинские выражения и «чудесные врачи», на бюрках которых встречаются  учебники по физиологии, выражения вроде «лимфатическая натура», рассуждения об атомах и другая «медицина», а в число увлечений добавится сбор растений для гербария и их систематизация по народной и научной номенклатурам.
Адвокат Станислав Нагорский, роман с которым начался почти сразу после расставания с Зигмундом, был «клином», с помощью которого она пыталась выбить из своего сердца Свентицкого. Он официально и очень формально состоял в браке с другой, и стал законным супругом писательницы только за два года до своей смерти. После его смерти появился  молодой офицер Франтишек Годлевский... А еще  переписку 67-летней Элизы Ожешко с 45-летним Тадеушем Бохвицем исследователи также  трактуют как любовную.
Умерла она в возрасте 69 лет, а через три для умер в Минске доктор Свентицкий — ее главная любовь. Их отпевали и хоронили в один день, в одно  и то же время, его- в Минске, ее - в Гродно.

А у нас очередная встреча со старым знакомым — Станиславом Августом Понятовским.

И очередная фотосессия.

Отредактировано sg59 (2023-11-05 17:45:11)

Согласна, белые чулочки мне к лицу 

Спасибо, Наташ!     

В этом костеле исповедальные кабинки разделены для мужчин и женщин!!! Впервые такое встречаю. Интересно, а исповедует один и тот же священник? Или разные)))

Видна забота о фигурах священников — съешь больше нормы, в двери не пройдешь)

Изящное кружево

И двери понравились