твой рассказ ничем не хуже реального посещения музея (а то и лучше)
Спасибо сайту музея, они разместили там аудиогид. 
А поза модели, конечно, на Энгра очень похожа...
Очень похожа !
Противоположная стена "Музыкальной гостиной" отдана картинам из коллекции Павла Михайловича.
Павел Михайлович вел довольно замкнутый образ жизни, был молчалив и сдержан в словах и поступках, общественной деятельностью занимался меньше брата. Он очень ценил время, сторонился шумных гостей, избегал праздного времяпрепровождения, все свои силы посвятил созданию картинной галереи. Он был, прежде всего, человеком дела, цельным человеком, который мог позволить себе сказать: «Слово мое было крепче документа!».
Панорама стены не очень удалась.
Максимов А.М. Богоматерь с Младенцем. 1846г. ГТГ
Полотно «Богоматерь с Младенцем» малоизвестного художника Алексея Максимова Павел Третьяков купил в 1872 году. Максимов, ученик Карла Брюллова, большую часть своей творческой жизни посвятил созданию образов для церквей Петербурга, Москвы, губернских городов, а также храмов православной миссии в Испании и Бразилии. Современники отмечали трудолюбие художника: «Ранее утро застает художника уже за работой, в продолжение дня он переносит кисть с одного труда на другой, а вечером (…) вы думаете, карты или какое-нибудь другое развлечение служит ему отдыхом? Нет, он находит отдохновение на портретах цветными карандашами, и такой отдых длится иногда далеко за полночь». Возможно, именно усердие стало причиной ухудшающегося зрения художника, когда «нужда начинает руководить его кистью, но ней гений искусств». Полотно, представленное в музее, было написано задолго до наступившей слепоты, в пору творческого расцвета мастера. Сохранилось изображение картины в экспозиции Павла Третьякова, образ висел над знаменитой «Всадницей» Карла Брюллова. Возможно, работы учителя и ученика были помещены на одной стене неслучайно. Полотно долгое время хранилось на валу, прошло серьезную реставрацию по современным научным методикам, было натянуто на специально сконструированный планшетный подрамник для экспозиции музея, также была отреставрирована историческая рама, в которой картина была приобретена Павлом Третьяковым.
Со всей очевидностью картина была предназначена в качестве молельного образа для одного из православных храмов. На полотне справа на камне высечена надпись, гласящая: «Камень им же небрегоша зиждущие, сей быть во главу угла» («Камень, который отвергли строители, соделался главою угла»), и отсылающая к Священному Писанию. К таинству причащения отсылают чаша и дискос, стоящие на камне рядом с закрытым Евангелием, к таинству соборования – сосуд с елеем, стоящий перед камнем. Христос изображен как Спаситель хрупкого мира, который Он держит в одной руке. Другая рука Младенца сложена в благословляющем крестном знамении.
Интересный сюжет на следующей картине.
Неврев Н.В. Воспитанница. 1867г. ГТГ
В первое десятилетие своей собирательской деятельности Павел Третьяков приобретает картины, относящиеся к популярному в 1860-е годы бытовому жанру, внутри которого существовало негласное разделение на «мыслящий жанр», то есть критически оценивающий отношения человека и общества, идиллический, поэтически осмысляющий окружающую жизнь, и – бытописательский, стремящийся к точной фиксации факта действительности.
Картина «Воспитанница» была написана художником Николаем Невревым, выпускником Московского училища живописи и ваяния. В 1860-е художник много работал в сфере бытового жанра, его полотна тяготели к аналитическому, обличительному направлению, то есть «мыслящему» жанру, в котором звучал голос самого художника, его отношение к происходящему. Работы Неврева по своему настроению созвучны острым жанровым композициям Перова, Прянишникова и других представителей московской живописной школы, которых Третьяков активно поддерживал, покупая их произведения. В 1867 году сразу по появлении картины она была приобретена П.М. Третьяковым.
В картине Неврева купчиха, взявшая на «воспитание» бедную девушку, т.е. обязавшись устроить личную жизнь своей подопечной в рамках благопристойности, принятой в обществе, принуждает ее выйти замуж за приказчика, «сальное» выражение которого не сулит ей никакого семейного счастия. Молодой офицер, виновник пикантного «положения» главной героини отстранился от ситуации, отвернувшись от девушки, которая, смущенно наклонив голову, неловким жестом руки скрывает свою округлившуюся талию.
Вероятно, тема картины была подсказана Невреву одноименной пьесой драматурга Александра Островского, впервые поставленной на сцене Малого театра в октябре 1863 года.
«Художник Неврев был первым старейшим другом, как я помню, в доме Третьяковых. Еще в 1867 году он написал картину Воспитанница, на которой изобразил комнату в доме Третьяковых, где видна картина С. Щедрина Лунная ночь… Кто хочет знать, в какой обстановке жил в то время Третьяков, пусть посмотрит на эту картину», — вспоминал один из служащих Третьяковской галереи.
Крамской И.Н. Портрет А.С. Грибоедова. 1873. Холст, масло. ГТГ
В конце 1860-х годов Павел Михайлович Третьяков задался целью создать портретную галерею знаменитых соотечественников. Важную часть в ней занимали портреты выдающихся русских писателей.
Коллекционер заказывал портреты не только знаменитых современников, но и деятелей, уже ушедших из жизни. Если Павел Михайлович понимал, что мастеру при написании посмертного портрета не хватает материала для проникновения в «главную мысль» лица, он нередко начинал искать документальные свидетельства, мемуары, раскрывающие не только внешность, но и характер портретируемого. Собиратель уделял огромное внимание исторической достоверности изображений – вместе с художниками он разрабатывал будущие композиции, обсуждая детали одежды, прически, интересуясь подробностями жизни моделей.
К числу таких работ относится и посмертный портрет Александра Сергеевича Грибоедова, заказанный художнику Ивану Крамскому, который писал Третьякову по окончанию работ: «чем я несказанно доволен, так это Грибоедовым, не то, чтобы он уж хорошо был написан, а тем, что мне удалось с помощью Каратыгина сделать его похожим». Крамской пользовался акварельным портретом и мемуарами Петра Андреевича Каратыгина, актера Александринского театра.
