Одна из самых характерных деталей венецианского городского пейзажа - многочисленные трубы и дымоходы. Даже сейчас их насчитывается около 7000! Если обратить внимание, то можно легко заметить, что большинство труб оканчиваются конусообразным расширением. Это делалось совсем не для красоты, а для того, чтобы снизить число пожаров из-за попадания горячих искр, часто вылетающих из труб вместе с дымом, на покрытые когда-то соломой и деревом крыши. Благодаря конусу область разлёта искр увеличивается, что, во-первых, приводит к их более быстрому охлаждению и угасанию, а во-вторых, снижает вероятность попадания нескольких ещё горячих (а порой и горящих) искр в одно и то же место на крыше (понятно, что несколько таких "мини-угольков" с большей вероятностью приведут к возгоранию, чем одна-единственная).

...................................

   К сожалению, Венеция была городом не только львов (каменных) и лошадей (оставшихся в далёком прошлом), но и крыс, которые всегда считались одним из местных проклятий, часто являясь причиной возникновения и распространения чумы. Многие авторы, описывающие заточение Казановы в тюрьме Дворца дожей, упоминают о том, что его "соседями" были "огромные" крысы "устрашающего размера".

   Любопытное изображение крысы (когда и почему оно там появилось, мне узнать не удалось) можно увидеть на массивной колонне (крайней справа, если смотреть со стороны Гранд-канала) Палаццо Контарини-Пизани в самом конце улицы Calle Traghetto Vecchio:

************************

   Уже почти на самой границе Каннареджо и другого сестьере - Кастелло - мы выходим на Кампо Санти Апостоли (Campo Santi Apostoli - св. Апостолов), где когда-то селились первые жители Венеции, а позже возник один из старейших в городе приходов. Расположенная здесь (и, как водится, одноимённая) церковь известна ещё, как минимум, с 9 века, хотя в дальнейшем, естественно, не раз перестраивалась.

Кампанила Санти Апостоли, достроенная в 18 столетии - одна из самых высоких в Венеции. А вот сколько всего здесь колоколен, сказать сложно, потому что их число сильно различается от источника к источнику (что меня очень удивило: казалось бы, что может быть проще, чем подсчитать столь выделяющиеся объекты?): от 84 до 170 (кстати, в 16 столетии их было более 200). Многие имеют вполне заметный наклон, а 3 и вовсе можно назвать "падающими": Сан-Джорджо-деи-Гречи, Санто-Стефано и Сан-Пьетро-ди-Кастелло.

   В Средние века венецианские колокольни попутно выполняли и другие функции: они использовались в качестве маяков и сторожевых башен, пожарных каланчей и даже оборонительных сооружений. Например, в конце 14 века во время так называемой Войны Кьоджи между Венецией и Генуей в верхней части кампанилы Сан-Марко были установлены орудия на случай возможной высадки генуэзцев.

...................................

   А сейчас я хочу немного рассказать ещё об одном чуде венецианской архитектуры - совсем крохотных площадях, называемых дворами (corti во множественном числе). Дворы могут располагаться внутри дворцов и особняков, а могут находиться внутри жилых кварталов и, таким образом, быть доступными для всех... кто их найдёт . Потому что найти нужный cortе, даже примерно зная, где он находится, порой бывает очень сложно. Чаще всего в него ведёт изрядно петляющая единственная улочка со множеством ответвлений, и свернув не туда, приходится возвращаться и начинать всё сначала. Причём спрашивать даже местных бесполезно: как показал мой опыт, примерно лишь один из пяти (включая продавцов ближайших магазинчиков и работников кафе-ресторанов) мог правильно показать дорогу в тех случаях, когда сам я уже полностью разуверивался в собственных топографических возможностях. А проходил такой "опрос", как оказывалось впоследствии, в каких-нибудь 20-30 метрах от нужного двора. Но дело-то не в расстоянии, а в траектории... Тут иногда оказывалась бессильной даже всемогущая карта DK (справедливости ради надо сказать, что эти немногочисленные прецеденты были единственными негативными в плане её возможностей, и я вовсе не хочу отказываться от своих комплиментов в её сторону, высказанных в самом начале).

   Именно корти - самые аутентичные, самые колоритные и атмосферные уголки Венеции, именно в них проявляется, перефразируя фразу Марлены де Блази ("Тысяча дней в Венеции", Тысяча дней в Тоскане", "Дама в палаццо"), настоящая "Венеция без примесей" . Как правило, они находятся во дворах (что, конечно, сказано не вполне корректно, поскольку они сами и есть дворы) старинных зданий, которые и формируют антураж corti: каменные лестницы, колонны, необычные окошки, а очередной резной колодец в центре многократно усиливает впечатление.

   Первое встреченное корте было внеплановым: оно находилось в знаменитом Золотом дворце Ка-д’Оро. Честно говоря, я так и не смог вспомнить, каким образом мне удалось его увидеть, поскольку в сам дворец я не заходил. Видимо, каким-то образом я заглянул в правильную дверь...

   На великолепный Ка-д’Оро я, конечно, тоже глянул - пусть он и давно растерял свою позолоту, но потрясающий готический фасад остался, никуда не делся...

   А вот Корте Морозини (Corte Morosina) мне удалось найти лишь с "...надцатой" попытки, безуспешно опросив перед этим чуть ли ни весь персонал окрестных общественных заведений . Причём я знал, что нахожусь совсем рядом, что он где-то здесь, "за углом", но найти этот "угол" никак не удавалось: каждый раз я оказывался либо в тупике (но совсем не в нужном мне), либо, наоборот, на шумной улице, где никакого Корте Морозини быть не могло по определению.

   Сейчас уже не помню, то ли мои ангелы, наконец, смилостивились надо мной и наградили за упорство (или им просто надоело моё упрямство), то ли 8-й или 9-й прохожий помог и показал нужное направление, но в конце концов я увидел столь знакомый мне по фотографиям ориентир - декоративную арку с изображением шлема и щита, как пишут, ещё византийских времён:

   Проходим под арку, ещё раз (а, может, и два) сворачиваем – и, наконец, оказываемся там, куда и шли: в Корте Морозини, "типичном венецианском дворике", который некоторый итальянские блоги называют самым атмосферным местом в Венеции:

   Корте Морозини - не часть господского дворца, это самый обычный, "коммунальный" двор, в тишине которого проводили время жители окружающих его домов. Мужчины чинили рыболовные сети, женщины штопали одежду и обсуждали последние городские сплетни, дети играли...

   Очень похож на него другой двор, правда, уже в статусе кампьелло (то есть маленькое кампо, маленькая площадь): Кампьелло-дель-Ремер (Campiello del Remer). Он находится не в глубине городского квартала, а открывается одной стороной прямо на Большой канал, поэтому и найти его намного проще:

   Название этого двора произошло от того, что в 15 веке здесь находились небольшие мастерские по изготовлению вёсел (remi) для гондол и других лодок, которые здесь же и продавались. Производственные помещения и торговые лавки располагались внизу под кирпичными стрельчатыми арками, а сами владельцы мануфактуры жили на втором этаже, куда ведёт каменная лестница, декорированная уже круглыми каменными арками.

   Кампьелло-дель-Ремер прекрасно, и я всем рекомендую посетить его, но только днём. Ибо ночью... впрочем, на этот счёт существует ещё одна венецианская легенда. В 1598 году дож Марино Гримани шёл по городу (ну а что удивляться: не на "Мерседесе" же ему разъезжать по Венеции, не Москва, чай...) и услышал женский крик. Он оглянулся и увидел бегущую женщину, которую преследовал человек, размахивающий шпагой. Дож пошёл за ними, и когда настиг их - как раз возле Кампьелло-дель-Ремер - то признал в женщине свою племянницу Елену, а в мужчине - её мужа Фоско Лоредана. Фоско обвинил Елену в неверности, ссылаясь на то, что видел, как она обнимала другого человека. Та же не отрицала этого, но утверждала, что тем человеком был её двоюродный брат.

   Вокруг уже собрался народ, все горячо обсуждали услышанное, высказывали свои мнения и предположения, как вдруг Фоско взмахнул шпагой и обезглавил свою жену (не знаю, правда, можно ли такое проделать обычной шпагой в принципе, но речь же не идёт о документальности процесса...). После чего спокойно повернулся к дожу и попросил его вынести себе наказание.

   Гримани ответил, что ему надо ехать в Рим к самому Папе, при этом взять с собой труп своей жены, а её отрубленную голову держать в руках. И в таком виде предстать перед Папой и умолять его отпустить свой грех.

   Фоско так и сделал, но Папа отказал ему (видимо, кроме головы, надо было предъявить кое-что повесомее) . После этого женоубивец и сам потерял голову (правда, фигурально) настолько, что вернувшись в Венецию, пришёл на берег Гранд-канала, всё ещё держа голову Елены, и утопился. С тех пор в Венеции бытует поверье, что в полнолуние, когда ветер дует с севера, на поверхность канала перед Кампьелло-дель-Ремер всплывает тело Фоско, держащего в руке голову своей жены....

   Вот ещё парочка корти, оставшихся для меня безымянными, по сравнению с предыдущими попроще и победнее, но тоже не лишённые венецианского колорита: