Перед нами склон предвершинной башни, мне он кажется бесконечным, но Петер показывает куда-то наверх: «Видишь вон ту двойку?»
Вижу две маленькие фигурки, от нас до них метров двести. «Где они – там уже почти вершина». В горле мгновенно встал комок – в этот момент я поняла, что теперь-то дойду точно.
Видимо, Петер понял это еще раньше.
Финальная часть предвершинной башни. (Фото из интернета)
В альпинизме есть такой термин « микст» – снег, лед, скалы – все вместе. Петер страхуется ледорубом, я – цепляясь руками за все торчащие из подо льда камни.
Здесь нас то и дело обходят связки, идущие сверху. Вот хороши бы мы были на той перильной секции, не пройди ее вовремя...
Расходимся с очередной связкой. Мы поздравляем их с вершиной, они нам желают удачи. Снова лезем вверх.
А потом... даже сейчас я не могу вспоминать этот момент без слез, а тогда самообладание чуть было не отказало полностью.
Подняв в какой-то момент взгляд, я увидела буквально в десятке метров вверх по склону маленькую, высотой чуть больше метра, фигурку святого Бернарда, покровителя альпинистов.
Статуя установлена чуть ниже вершинного гребня. А это означало... это означало, что сейчас, в данный момент, в эти секунды мое заветное желание исполняется.
Все части паззла сложились. Гора говорит «Да!». Эта вершина снилась мне по ночам, была такой близкой и такой далекой несколько лет.
И вот до нее остаются считанные метры.
То и дело всхлипывая и едва сдерживая слезы, я прохожу вслед за Петером по узкому словно лезвие бритвы вершинному гребню.
Все! Мы стоим на самой высокой точке красивейшей горы в мире.
Повиснув у Петера на шее, я наконец позволила себе от души разрыдаться самими счастливыми слезами, которые только можно представить.
«Ты молодец, справилась, - говорит гид, – А теперь давай сюда фотоаппарат.»
Нам снова повезло. Основная группа восходителей уже пошла на спуск. Еще несколько человек тусовались с итальянской стороны, но на швейцарской мы оказались совершенно одни.
