Времена правления франкского короля Карла, ещё при жизни получившего прозвище "Великий", характеризуют в самых превосходных тонах. Их называют и "Золотым веком" европейского средневековья, и периодом христианизации Европы, и даже первой попыткой интеграции европейских народов - этаким прообразом современного Европейского сообщества. Надо сказать, что основания для этого действительно есть, и немалые, хотя по своему размеру Франкское королевство даже во времена своего максимального величия не могло сравниться ни с Римской империей, ни с империей испанского короля Карла V. Конечно, европейским масштабом в сегодняшнем понимании там и не пахло: по сути, королевство франков занимало "лишь" территории сегодняшних Франции, Германии, Бенилюкса и северной Италии. Но вот по своим влиянию и силе государство Карла Великого действительно не имело себе равных в христианском мире на рубеже 8-9 столетий. Недаром не один Римский папа неоднократно обращался за помощью и поддержкой именно к Карлу, который, как и его отец Пепин (вошедший в историю как "Короткий"), объявил себя "оплотом христианской веры" и поклялся защищать интересы Папы в любых ситуациях.

   Именно символом такого "всемирного христианского государства" и "вселенского масштаба" города (который ещё формально не являлся столицей Франкской империи) и стал собор, заложенный в Аахене в конце 8 века. Правда, строго говоря, собор тогда собором ещё не был: речь идёт о Дворцовой капелле, или Капелле Карла Великого, являвшейся частью огромного королевского дворца (в германской традиции иногда называемого Императорским пфальцем), построенного Карлом в качестве своей зимней резиденции. Дворец имел воистину монументальный размах и выглядел примерно так:

   К сожалению, королевский дворец не сохранился до наших дней . После смерти сына Карла Людовика I (Благочестивого) новые короли останавливались в Аахене всё реже и реже, дворец  приходил в запустение, а к началу 14 века и вовсе находился в руинах. В конце концов на его месте была построена городская Ратуша, речь о которой пойдёт чуть позже.

   Ну а к Королевской (она же Дворцовая, или Палатинская) капелле судьба оказалась более благосклонной. На протяжении многих веков вплоть до 1531 года в ней короновались ("помазывались на царство", как иногда говорят) короли Германии, в числе которых были и Фридрих Барбаросса, и последний король Кастилии и Арагона габсбург по происхождению Карл V (на нём как раз и окончилась 600-летняя история аахенских коронаций). И сегодня мы имеем счастливую возможность видеть Дворцовую капеллу, как снаружи, так и изнутри, примерно такой же, какой она представала перед современниками Карла Великого.

   Королевская капелла - это симметричное в плане восьмигранное сооружение в виде башни с серым "складчатым" куполом, ставшее впоследствии архитектурным центром аахенского собора. Уже значительно позже, когда собор начал расширяться, к ней с разных сторон были пристроены хоры и новые капеллы, в основном - в готическом стиле. Как часто это бывает, наилучшее представление о структуре всего сооружения в целом даёт его макет, установленный рядом:

   Вообще число "8", с которым мы постоянно сталкиваемся в соборе Аахена, имеет глубокий внутренний смысл. В христианской нумерологии восьмёрка является числом совершенства, символом нового цикла, обновления, возрождения, Нового Иерусалима. Зачастую Воскресение Иисуса Христа считается восьмым днём творения и началом вечности. Кстати, именно поэтому большинство баптистериев и многие купели имеют 8-гранную форму как место рождения к новой жизни.

   Внешне строгое, с простыми каролингскими капителями здание даёт лишь слабое представление о той красоте и роскоши, что таится внутри него. В целом выдержанная в византийском стиле, капелла была явно построена и украшена "по образу и подобию" раннехристианской равеннской архитектуры; даже колонны внутри неё по приказу Карла были привезены из Рима и Равенны. Кстати, судьба этих колонн оказалась любопытной: в 1794 году во время французской оккупации они были вывезены в Париж и выставлены в Лувре. Но спустя 20 лет, уже после падения наполеоновского режима, их вернули в Аахен.

   Прекрасные панорамы разных уголков Королевской капеллы можно посмотреть здесь: http://panoramen.nrw-tourismus.de/panor … achen.html .

   Огромный светильник из позолоченной меди диаметром более 4-х метров под куполом был подарен собору императором Фридрихом Барбароссой. Он полностью соответствует числовой основе собора и символизирует собой образ сошедшего с Небес Нового Иерусалима, окружённого стеной с восемью большими и восемью маленькими башнями. Не обошлось и без потерь: где-то в бурном потоке времён канули 16 серебряных фигурок, изображающих святых и ангелов, изначально располагавшихся на каждой из башен.

   Основание люстры на фоне купола:

   А вот "родные" потолочные мозаики до нас не сохранились. То, что мы видим сегодня, сделано уже во время реставрации конца 19 столетия.

   В небольшом холле между входом в капеллу и её главным "залом" можно увидеть две бронзовые скульптуры в "римском" стиле: шишку-пинью, датируемую примерно 3-10 веками, и волчицу предположительно 10 столетия. Относительно их появления здесь существуют различные легенды, но все они не выглядят ни достаточно убедительно, ни хотя бы оригинально, чтобы пересказывать их.

   К сожалению, обычные посетители Королевской капеллы не могут увидеть трон Карла Великого, установленный на втором ярусе, вход на который доступен только групповым экскурсиям. Всем остальным дорогу на лестницу, ведущую к трону, закрывает вот эта дверь :

   Сам трон, на котором восседал великий франкский король, а впоследствии - ещё 3 десятка германских правителей во время своего коронования, довольно интересен, несмотря на свою простую и совсем не королевскую внешность. Он был изготовлен из камней, привезённых из иерусалимского Храма Гроба Господня. На них видны линии, которые, как уверяют предания, были начерчены солдатами Понтия Пилата перед казнью Иисуса. Сам трон установлен на постаменте с 6 ступенями - явная параллель с троном библейского царя Соломона, как свидетельство претензии Карла на абсолютную мирскую (поскольку духовную он сам всегда признавал за Папой) власть в христианском мире.

А теперь давайте пройдёмся по ближайшим окрестностям собора:

   На заднем плане высится шпиль церкви св. Фоллиана (St. Foillan), история которой берёт своё начало ещё в 15 веке. Однако сегодня от той церкви сохранились лишь некоторые фрагменты фасада: она была основательно реконструирована в конце 19 столетия, а потом почти полностью разрушена при бомбардировке 1944 года. И её интерьеры представляют собой практически абсолютный новодел:

   Прекрасный готический портал на мрачноватом с виду серо-коричневом здании открывает вход в Сокровищницу аахенского собора.

   Помимо прочих интересных экспонатов, там хранится знаменитый рог, принадлежавший, по преданию, Роланду - одному из ближайших соратников Карла Великого, ставшему широко известным благодаря «Песни о Роланде» - французской эпической поэме 12 века, повествующей об одном из эпизодов испанского похода Карла. Правда, описанные в поэме события несколько (и это мягко говоря !) отличаются от исторической действительности , и личность Роланда на самом деле является отнюдь не столь героической, какой её представили сказители - авторы эпоса . Поход в Испанию не принёс франкам славы - пожалуй, его можно назвать самой большой военной и политической неудачей Карла Великого. Возвращаясь, по сути, ни с чем, франкское войско разорило и сожгло (бааальшая ошибка, как сказал бы "герой последнего боевика" !) несколько баскских поселений, в том числе - и город Памплону. Некоторые историки говорят, что это было делом рук отряда под руководством Роланда, и что сам Карл не одобрил этого набега, более того: разгневавшись, он "сослал" Роланда командовать арьергардом своей армии.

   Баски, как известно, народ суровый, а вендетта испокон веков была у них в крови не меньше, чем у сицилийцев. Когда войско Карла проходило через один из самых узкий перевалов в Пиренеях - Ронсевальское ущелье, баски устроили засаду на вершинах скал и атаковали арьергард, перебив всех, включая самого Роланда. Перед смертью Роланд затрубил в рог, призывая Карла, но было уже поздно: свершив месть, баски рассеялись по прекрасно знакомым им, но неприступным для чужаков горам. Карл, кстати, проявил политическую мудрость и не стал мстить: он допускал, что ещё вернётся сюда, и не хотел ссориться с возможным союзником.