Гуляя по Литейному, стоит вы заглянете под тройную арку дома № 46, то увидите необычный сад. Вернее — сразу два изящных садика, расположенные один за другим. Лет тридцать-сорок назад молодёжь звала это место «Сен-Жерменом», а близкий к нынешнему облик оно обрело лет сто назад. Однако началась история сада задолго до этого.

В первой половине XVIII века здесь квартировал Преображенский полк. К концу столетия земельные участки вдоль Литейного между Итальянской и будущей Бассейной улицами (ныне Жуковского и Некрасова) оказались в частных руках. Владельцем участка будущего сада и дома № 46 стало семейство Хлебниковых.

Глава семейства Пётр Кириллович — один из выдающихся людей XVIII столетия. Будучи генерал-аудитором, то есть чиновником военно-судебного ведомства, он являлся и страстным библиофилом. Собирал рукописи, книги, газеты, журналы, «летучие листки» с речами, письма, приглашения и тому подобное. В результате он и его потомки сформировали самую полную в России коллекцию газет и журналов XVIII века. Известно, что при Хлебниковых в доме была устроена одноэтажная кирпичная оранжерея с бельведером в центре.

В 1797—1798 годах дом № 46 отходит в казну. Здесь с декабря 1801 года располагается Юнкерский институт при Сенате. В 1804 году к институту добавляется Комиссия составления законов. Возглавивший комиссию Густав Розенкампф был не столько прилежен к составлению законов, сколько к садовому делу. В 1817 году ему удалось выхлопотать весь сад в своё распоряжение. Выселив чиновников, разместившихся в оранжерее, Розенкампф восстановил её в прежнем качестве.

Следующий период истории дома с садом связан с именем архитектора Александра Пеля, не без выгоды обменявшего в 1859 году соседний дом № 44 на здание Второго Отделения, как тогда назывался дом № 46. Статский, а потом и тайный советник, академик архитектуры, гласный Городской думы Александр Христофорович Пель за свою долгую жизнь построил в Петербурге огромное количество зданий. Он сыграл важнейшую роль в формировании массовой застройки города.

Именно при А. Пеле в доме № 46 была проведена реконструкция, перестроена оранжерея, а в 1870-х годах появились двухэтажные жилые пристройки. На их месте, но уже в начале XX века, был построен особняк. К 1893 году в доме Пеля размещалось не менее 13 разных заведений. В их числе красильный, табачный, перчаточный, обойно-чемоданный магазины, скорняжная и портняжная мастерские. Большей частью они находились во дворе, который вряд ли в это время отличался особенным уютом. В центре двора, однако, находилась небольшая теплица, возведённая в 1891 году.
В 1905 году участок с постройками был продан статскому советнику Фёдору фон Крузе. Началось самое блестящее время в истории сада. Новый владелец начал перестройку здания в расчёте на предстоящую его продажу одному из богатейших людей России, нефтепромышленнику, конкуренту Ротшильдов и Нобелей Павлу Гукасову. В 1906 году Гукасов назначается членом Государственного Совета, переезжает в Петербург и в 1908-м приобретает этот дом на имя своей жены Евгении Самуиловны, а управляющим делает сына Эдуарда.

За семь лет и дом, и сад подверглись самой основательной реконструкции со времён А. Пеля. Первоначально военным инженером Ильёй Муромцевым были перестроены флигели, сохранявшиеся ещё с XVIII века в правой задней части двора. Затем левый дальний флигель превратился в особняк, фасад которого был стилизован под петербургскую архитектуру начала XIX столетия. Под окнами особняка, прячущегося в глубине двора, разбили садик. С трёх сторон его окружала ажурная ограда, а со стороны дворовой части — мощная литая решётка, стилизованная под знаменитую ограду Летнего сада. В центре садика располагался красивый павильон.

По заказу владельцев архитектор Александр Хренов создал на месте флигелей два мощных пятиэтажных корпуса. В их оформлении он использовал элементы архитектуры и декора эпохи Возрождения. В том же стиле был оформлен и внутренний фасад дома Пеля. Одновременно или чуть раньше устроили трёхарочный вход во двор, а между двумя новыми корпусами разбили сад, ныне прямоугольной формы, но первоначально — овальный, с фонтаном в центре. В обнесённом кованой оградкой саду росли ивы. Поэтому на плитке, которой выстлан вход во двор, можно заметить стилизованные изображения ивовых листочков.

Весь ансамбль представляет собой сложный трёхчастный мир: сперва двор эпохи Возрождения — высшего взлёта европейской культуры, за ним — усадьба «дней Александровых прекрасного начала», а с южной стороны — небольшая хозяйственная зона со скромным флигелем. И всё это огромное сложно организованное дворовое пространство легко можно было запереть на ключ, изолировав от внешнего мира. Здесь сложился своеобразный микрокосм, архитектурное детище Серебряного века.

Жильцы микрокосма принадлежали к столичной элите. Так, во флигеле снимал квартиру сенатор, член Государственного Совета Николай Таганцев. А его соседом был стат-секретарь Госсовета князь Владимир Лыщинский. Молодые жильцы дома могли себе позволить особые забавы. К примеру, Гукасов-младший и его товарищ В. Липский умудрились как-то зимой 1914/1915 годов взгромоздить в саду над фонтаном ледяную скульптуру Георгия Победоносца в восемь метров высотой!

Однако вскоре жизнь микрокосма была нарушена. После революции 1917 года Гукасовы эмигрировали, квартирантов одних уплотнили, других расстреляли, элита разбежалась, сменившись жильцами коммунальных квартир. В дом вселяются многочисленные ведомства. Особняк занимает Мария Андреева, комиссар театров и зрелищ Наркомпроса Северной коммуны. По этому же адресу находился Правбум – управление бумажными фабриками Северо-Запада.

Позже в особняке обосновалась Школа актёрского мастерства, за ней Институт сценических искусств, а с 1931 года садиком на Литейном стали любоваться разместившиеся здесь «парттысячники» – выдвиженцы, направляемые для укрепления ленинградского студенчества. Уже в 1960—1970-е сюда любили заглядывать нетрезвые «сайгоновцы» — поэты, художники и сочувствующие им граждане — выкурить сигаретку-другую, раздавить бутылочку бормотухи. Они дали этому дворику сразу несколько названий: «Сен-Жермен», «Пале-Руайаль», «Бельведер».