----------------************----------------
---------- БАРИ – норманнская крепость и Франциск Ассизский
Ещё одна норманно-швабская крепость апулийского побережья расположена в Бари, буквально через дорогу от старого города. Её история не оригинальна: сооружённая в 12 веке норманнским королём Сицилии Рожером II, она была через 100 лет отстроена другим сицилийским правителем - швабским герцогом Фридрихом II, который «в замке Бари держал свой двор. В его окружение, как всегда, входили сарацины, астрологи, ученые, танцовщицы, соколы, леопарды и, конечно же, знаменитый слон.» (Г. Мортон). В чём состояла знаменитость этого слона, мне обнаружить не удалось. Может быть, в том, что тогда он был единственным представителем своего рода в радиусе нескольких тысяч километров ? 
Правда, от времён Фридриха в крепости осталась только большая центральная башня, а окружающие её стены относятся уже к более поздним временам арагонского (для простоты можно сказать - испанского) владычества в Апулии.
Существует легенда (а может, так оно и было), что в этом замке происходили встречи Фридриха с Франциском Ассизским. И что, более того, именно здесь состоялось одно из чудес Франциска, описанное Мортоном: «Рассказывают, что Фридрих, желая проверить добродетель святого, обручившегося с леди Нищетой и проповедовавшего целомудрие, пригласил его в замок. Он хотел провести в спальню святого красивую девушку, с тем чтобы она соблазнила Франциска. Фридрих специально проделал в стене отверстие, чтобы тайком подглядывать за этой сценой. Святому Франциску в то время было тридцать восемь лет. Молодая женщина предложила ему разделить с ней постель. «Да, я хочу», — сказал святой и пошел за женщиной в спальню, где в очаге горел большой огонь. Франциск разделся и, улегшись у самого пламени, пригласил девушку сделать то же самое. Святой весело лежал возле пылающих красных языков, однако не только не обжегся, у него даже кожа не покраснела. Девушка испугалась и, как рассказывает легенда, пожалела о своих греховных намерениях… Фридрих был так восхищен этим, что остаток ночи провел в разговорах со святым».
Беседам Фридриха и Франциска посвящена большая часть уже упомянутого фильма «День, ночь. И потом рассвет». Наверняка оба персонажа там романтизированы - но сколь пронзительны диалоги, сколь искренне показаны душевные мучения и метания Фридриха, которого долг заставляет отправляться в крестовый поход, а внутренние сомнения не могут с этим смириться. И слова будущего Святого «Нет ! Священных войн не бывает ! Благодать и прощение Господнее нельзя завоевать мечом !» посеяли в его душе то, что «не упало на места каменистые и не засохло, и не упало в терние, которое заглушило его, а упало на добрую землю и принесло плод». «Пусть вашей руке отдаёт приказы ваше сердце», - сказал королю Франциск. И отправившись в Святую землю (6-й Крестовый поход), Фридрих не взял в руки оружие. «Тот, кем движет любовь, никогда не сможет нанести удар. Рука опускает меч и обращается к обнажённому слову. Эта война велась и была выиграна только с помощью поэзии» - такими словами завершается фильм. Поэзии не поэзии, но благодаря исключительно дипломатии и переговорам Фридрих заключил с египетским султаном договор, по которому Иерусалим и все земли от него до Акры возвращались христианам, а также объявлялось 10-летнее перемирие.
Я не знаю, каким был настоящий Франциск Ассизский. Но в фильме он показан истинным последователем Иисуса, человеком, за которым действительно хочется «следовать, оставив всё». Ценности, которые он нёс в себе и проповедовал, уже сильно расходились с позицией религиозных властей. «У Иисуса была причина оплакивать Иерусалим. Но отныне у него будет куда больше причин оплакивать свою церковь, которую алчность и тупость некоторых её сынов превратили в притон воров», - говорит Святой Фридриху, когда тот задаёт ему вечный и скраментальный вопрос «что есть истина», - «Истина – в простоте, в смирении, в милосердии, её нет в алчности и гордыне, она сильнее страхов, она ценнее, чем закон, чем любая мудрость». Многие современные христиане скажут, что они готовы подписаться под этими словами, но, дай бог, найдётся хоть один из сотни, кто следует им хоть иногда… Иисус оплакивал не Иерусалим, Иисус оплакивал судьбу учения, которое вскоре будет названо его именем и вознесётся знаменем почти над всем миром, но полностью позабудет свои истоки… 
«Огромная крепость, окруженная рвом, ныне превратилась в сад... В стародавние времена волны омывали крепостные стены, но сейчас от моря их отделяет широкая улица». Слово сад Г. Мортон упомянул не случайно. На фотографиях, представленных внутри крепости, видно, что в середине 20 века во рву, окружающем замок, был разбит регулярный сад по всем правилам декоративного искусства. Когда и почему он исчез и по какой причине жители Бари не захотели его восстановить, мне неведомо .
Внешне крепость выглядит довольно эффектно, но внутри, как и в Барлетте, восхищаться особо нечем: пустой и безликий центральный двор, несколько внутренних помещений с музейными экспозициями 
.
Вот единственное место внутри замка, которое создаёт хоть какую-то средневековую атмосферу времён норманнов и крестоносцев:
На последней фотографии слева видна дверь, за которой показывают (очевидно, нон-стоп) документальный фильм о крепости, видимо, на разных языках.
Романская арка над одним из проходов:
Ещё об одной интересной страничке из истории крепости Бари рассказывает Г. Мортон: «Замок Бари отличается от других замков Апулии тем, что в нем некогда находилась резиденция ренессансного двора. Это был двор Боны, королевы Польши и последней герцогини Бари. Она умерла там в 1558 году, а похоронили ее в базилике Святого Николая… Матерью Боны была Изабелла Арагонская, герцогиня и жена слабого и больного шестого герцога Милана Джангалеаццо Сфорца. Не было никогда доказано, что Лодовико отравил племянника, чтобы сделаться седьмым герцогом, но как бы то ни было, смещенная Изабелла быстро приобрела репутацию самой несчастной и обиженной вдовы на свете. Если она и в самом деле верила в то, что ее муж умер от яда, то могла почувствовать себя удовлетворенной, когда французы захватили Милан и приговорили Лодовико к пожизненному заключению. В правах герцогини Изабеллу не восстановили. Двоих ее сыновей по политическим причинам направили во Францию, а сама она покинула Ломбардию и с двумя юными дочками приехала в Бари. Она стала герцогиней Бари, и жители приняли ее с распростертыми объятиями.
Она полностью посвятила себя образованию дочерей. Бона была грациозной, красивой и очень умной девочкой. Она впитала в себя интеллектуальную атмосферу миланского двора, а потому в старом замке Бари всегда были рады художникам, музыкантам и писателям. В пятнадцать лет Бона вышла замуж за пятидесятилетнего короля Польши Сигизмунда I, внешне настоящего Геркулеса.
Сигизмунд и Бона находились у трона в течение тридцати лет. Король умер в возрасте восьмидесяти одного года. Сначала Бону очень любили, но с годами любовь перешла в неприязнь. Произошло это из-за ее алчности, жажды к обогащению за счет государственной казны. Говорят также, что она постоянно вмешивалась в политические и внутренние дела государства.
Можно понять, почему Бона - в дополнение к титулу вдовствующей королевы Польши она была и герцогиней Бари - решила вернуться в Италию. Она перевезла свой двор в старый замок Бари, и он снова сделался местом блестящих интеллектуальных встреч, как было во времена ее юности. Это эхо великого двора Милана, как и при последних Сфорца, длилось десять лет, пока королева-герцогиня не скончалась в возрасте шестидесяти пяти лет.»
Следует добавить, что после смерти Боны замок вернулся под юрисдикцию Неаполитанского королевства и преобразован в тюрьму.
Виды на старый Бари от крепости:
И на крепость с «улочки орекьетти» (где женщины их готовят):
И при этом действительно сидит и никого не трогает 
.
Он представляет собой большой центральный круглый бастион с расположенными по разные стороны от него двумя меньшими башнями.
. С одной стороны, трёх-четырёх часов вполне хватит, чтобы получить общее представление о городе, пройти по большому периметру, соответствующему «синему» маршруту (в конечном счёте, расстояния-то там небольшие), посмотреть собор и скальные церкви – словом всё то, что я показал в своём рассказе. С другой – ощущение явной «недосказанности» при этом всё равно останется. Но вот в чём проблема: чтобы провести целый день в прогулках по каменистому Сасси, чисто физически не хватит никаких человеческих сил, да и эмоционально вы уже будете перегружены «через не могу». Поэтому вариантом, близким к идеальному, мне представляется такой: приехать в Матеру с утра, пройти примерно тот маршрут, о котором я рассказал, далее пообедать и обязательно хорошенько передохнуть в отеле 
, желательно - лёжа, желательно - задрав ноги. А уже ближе к вечеру насладиться наступающими сумерками – как с высоты смотровых площадок, так и изнутри «чрева» каменного города. А на следующий день уже без всякой цели «отшлифовать» впечатления, спустившись с периметра и пройдясь вверх-вниз по улочкам Сасси, не охваченных туристическими маршрутами, возможно – по склону каньона. И к вечеру, с чувством глубокого и полного удовлетворения и уже желая вернуться сюда вновь, покинуть город. Вот как-то так... 
классная зарисовка!
):
(после этого, наученный горьким опытом, я потреблял днём только пиво). Так что фотографий тут получилось совсем немного:
. Но как я рад, что ошибся в нём ! Нет, я не жалею о ночи, проведённой в Полиньяно, но и те, кто захотят остановиться в Монополи (возможно, даже на несколько дней для пляжного отдыха), наверняка об этом не раскаются, тем более, что именно здесь начинается длинная полоса песчаных пляжей.
