Главным архитектурным шедевром внутри резиденции является парадная лестница:
Прямо над ней расположен гигантский плафон, не имеющий колонн. После его сооружения все эксперты в один голос уверяли, что он не выдержит и через какое-то время обязательно рухнет. Однако их доводы опровергло само Его величество Время: плафон не только сохранился до наших дней, но и уцелел (как и парадная лестница и несколько залов) во время бомбардировки, разрушившей практически весь город. Это можно считать чудом, но крыша резиденции оказалась единственной кровлей, не обрушившейся во время воздушной атаки.
Однако главная ценность плафона заключается не в его конструктивных достоинствах, а нарисованной на нём фреске – самом большом в мире потолочном живописном изображении. Именно её многие считают главной работой Тьеполо. На ней переплетено Земное и Небесное: символические образы четырёх континентов соседствуют с олимпийскими богами, в центре которых находится Аполлон, а Зевса можно увидеть в облике быка близ льнущей к нему Европы. На фреске также нашли место портреты одного из меценатов и заказчиков работ - архиепископа фон Грайффенклау, а также Антонио Босси (одетого в свою же военную форму), выполнившего лепные украшения.
Ещё одним творением Тьеполо являются фрески Императорского (известного также как Тронного) зала. Сюжеты росписи посвящены Фридриху Барбароссе. На потолочной фреске изображён Аполлон, сопровождающий на четырёхколёсной колеснице невесту императора Беатрис Бургундскую, на настенных – их свадьба, а также сцена, подчёркивающая, что епископ Вюрцбурга обязан своим могуществом ни кому иному, как императору.
Мне очень понравился Белый зал резиденции, изящная лепка на потолке и стенах которого напоминает морозные узоры зимнего утра:
Кстати, любители творчества Тьеполо могут также насладиться его картинами, размещёнными в других помещениях резиденции.
Уже на пути в отель мы неожиданно для себя застали первый «сеанс» маленького представления под часами на фасаде одного из зданий (я писал о нём выше): шествие (сначала – в одну сторону, потом – в другую) некоей процессии под колокольный перезвон:
На привокзальной площади Св. Килиан в облике епископа благословляет Вюрцбург и, судя по его расположению, всех отъезжающих отсюда.
Стоя на туманной платформе вюрцбургского вокзала в ожидании поезда на Франкфурт, я в очередной раз остро ощутил состояние огромного кайфа, возникающего от процесса путешествия как такового. Вообще моя жизнь основывается на двух основных энергиях: присутствие в ней Женщины даёт мне энергии уюта, тепла и покоя. А странствия – неописуемый драйв, тонус, подзарядку всех жизненных «батареек». И эти более или менее сбалансированные энергии, вместе взятые, создают тот фундамент, который поддерживает жизнь. Отними что-то одно – равновесие нарушится. Отними обе – жизнь превратится в прозябание, механическое существование с единственным желанием завершить его как можно скорее.
Наверное, в этом вопросе я не оригинален: недаром во все времена люди из разных концов земного шарика спасались от хандры и депрессий именно путешествиями, переменой мест и ДОРОГОЙ – возможно, самым важным элементом любой поездки. Да, при этом кто-то бежит от себя, кто-то ищет нечто, необъяснимое даже для него самого, но в любом случае трудно отрицать, что странствия – незаменимый источник чего-то такого, что мы недополучаем в обычной будничной жизни, но без чего порой просто не можем жить.
Дорога от Вюрцбурга до французского Страсбура (или Страсбурга «по-немецки») подразумевала пересадку во Франкфурте. «Трансферное окно» составляло 20 минут, что, казалось бы, опасений не вызывало. Однако именно тут чуть не возникла проблема: хвалёная немецкая точность, которая до сих пор была, как жена Цезаря, вне подозрений, дала сбой. Поезд, уже проехавший до Вюрцбурга почти пол-Европы (он шёл из Вены) по расписанию, умудрился на последнем часовом отрезке опоздать на 9 минут . Не скажу, что это стало неразрешимой проблемой, но всё же: чтобы пересесть на TGV до Страсбурга, надо было перейти с 3-го пути на 17 (что не очень-то близко), да ещё по платформе вдоль поездов пробежаться туда-сюда до нужного вагона. Хорошо, что ещё оставалось целых 11 минут (почти по П. Коэльо), да и силы были, чтобы слегка пробежаться, да на выход из поезда мы встали раньше, чтобы в очереди не стоять . А если б стыковка была чуть меньше или опоздание чуть больше ? Или люди оказались бы менее резвые, или багажа больше ? Стал бы TGV ждать в такой ситуации ? Далеко не уверен…
Французский поезд явно решил брать пример с немецкого «собрата» и, отправившись вовремя, к следующей станции (Карлсруэ) отставал уже почти на 15 минут, а там, вместо того, чтобы немного нагнать график за счёт стоянки, только увеличил свой «минус». А вот уже после Баден-Бадена, покидая страну Карлов и Фридрихов, будто почуяв родной дух, «вдавил педаль» и на скорости 245 км/час ворвался домой – в солнечную (до сих пор туман преследовал поезд почти всё время, рассасываясь «временами и местами») Францию .
Я нижайше прошу модераторов не возражать против включения в «немецкий» рассказ небольшой главы про французский город (равно как не переносить по этой причине рассказ в другую ветку). В конце концов, Страсбург за свою историю был немецким даже бльше, чем французским, так что в рамках широкой исторической перспективы (а мой рассказ всё же ориентирован в большей степени на историю, нежели на современность) он имеет полное право быть не слишком отделённым от Германии, а уж с географической точки зрения различий между ними практически и вовсе не существует.
Итак, СТРАСБУРГ.
Я заранее прошу прощения у всех любителей и сторонников «фонетической чистоты», но в своём рассказе (равно как и в своём лексиконе) этот город будет именоваться «по-немецки»: Страсбург (в отличие от французского проноса «СтрасбУр» - без конечной «Г» и с ударением на последнем слоге). В конечном счёте, лингвистика перевода «ихних» названий на русский язык всегда была неоднозначной (мало кто, к примеру, поймёт, гда расположен город Фиренце). Что касается конкретно Страсбурга, то «литературная» статистика написания этого названия также неоднозначна. Похоже, что в советские времена придерживались французского стиля, но в современных источниках (в частности, в «Википедии», в maps.google.ru и пр.) явно преобладает «немецкое» произношение. Возможно, решающим доводом станет то, что в английском, так сказать, международном «эквиваленте» конечная «Г» слышится весьма явственно.
Впрочем, оставим за каждым право иметь личное мнение по этому вопросу !
Францией «пахнуло» сразу, как только мы покинули здание вокзала. Намного больше неубранной опавшей листвы на улицах, много, так сказать… афроевропейцев среди прохожих (в Баварии их практически не было). И главное – здесь никто не считает доблестью стоять на красный свет на переходе, даже если машин с обеих сторон нет на расстоянии длины ВПП для среднего самолётика. А если и есть – пропустят, куда они денутся ?! Нам нужнее, ему-то, на колёсах, куда спешить ?!! Главное, что всё это происходит без злобы и происшествий. Франция !
В отеле – уже привычный для Франции 30-секундный регламент заселения. «Бонжур ! Я такой-то». «Бонжур! Вот Ваш ключ». Паспорта, заполнение бланков ?.. Да что вы ?! Франция !
Бросаем в номер дорожную поклажу, вытряхиваем из головы остатки гутентаков и ахтунгов, «перепрограммируем» мозговой «Лингво» на местное наречие. Впрочем, вспоминать особо нечего, поскольку французский язык наравне с греческим и ивритом не дался мне с самого начала, и обычный для других стран «дежурный лексикон» из 5-6 десятков наиболее употребимых слов и фраз здесь ограничивается тремя с половиной словами, главное из которых – «караф дО» - помогает здесь не умереть от жажды, не затратив при этом ни одной еврокопейки.
Но не будем терять времени, коего (светового) в нашем распоряжении остаётся не так много. Наконец-то я оказался в городе, посетить который было моей давней мечтой !