Небо начинает затягиваться тучами, которые проливают на город и замок настоящий летний ливень.
От дождя укрываемся в зал Городского совета (эта функция сохранялась за ним вплоть до 2006 г.), более известного как «зал Баронов». Пока пережидаем дождь, вспоминается жуткая история происхождения этого названия.
Умирая, Альфонсо завещал все свои испанские и сицилийские владения
брату, а Неаполитанское королевство передал Фердинанду (Ферранте), своему внебрачному сыну. Подобно отцу Ферранте имел блестящий двор, при котором было много ученых и художников, покровительствовал ремеслам и торговле, благодаря чему страна при нем процветала.
Как известно, даже в эпоху стабильности и процветания находятся желающие раскачать лодку (или применительно к XV в. - галеру). В тот раз в роли внесистемной оппозиции выступили вельможи французского происхождения, ностальгировавшие по лихим анжуйским временам. В те годы родословная играла едва ли не первостепенную роль, а ведь род Анжу шел от самого Хуго Капета, графа Парижского, ветвями его были английские Плантагенеты и венгерские короли. Основатель династии был родным братом Людовика Святого, королем Иерусалимским, императором Константинопольским (номинально конечно). На таком фоне арагонские короли представлялись едва ли не плебеями. Внебрачное происхождение Ферранте тоже не прибавляло ему легитимности в глазах оппозиции.
Задача противодействия проискам реакция была возложена на старшего сына Ферранте – будущего короля Альфонсо II. По свидетельствам современников, несмотря на все старания Ферранте дать сыну хорошее образование, «тот оставался грубым, невежественным, склонным к чувственности солдафоном без всякого изящества. Он правил своими подданными деспотично и беззаконно, стеснял их налогами, не останавливался перед самовольными казнями и убийствами. К тому же он обольстил и изнасиловал многих девушек и женщин из самых знатных семейств».
Раскачивание галеры с обеих сторон вылилось в серию тайных заговоров и открытых мятежей. Страна оказалась на грани гражданской войны. При посредничестве Папы Иннокентия VIII собрался «круглый стол». Ферранте обещал забыть свои обиды, но, конечно, не исполнил обещания. Некоторое время спустя он заманил всех мятежников на свадьбу своей племянницы и велел схватить их как изменников. Первые вельможи королевства были казнены. Их близких бросили в тюрьму, а имения конфисковали. Но этим Ферранте не ограничился. По его приказу мертвые бароны были мумифицированы и выставлены в отдельном зале, где король имел возможность любоваться делом рук своих. И даже беседовать с мертвецами на тему, кто смеется последним.
Вот описание этой залы: «Очевидно, музей укомплектовывался на протяжении какого то срока. У некоторых тел до сих пор были пышные, густые волосы и бороды; другие выглядели несколько потрепанными, как Роберт. Но все они были одеты, в соответствии со своим благородным происхождением, в шелк, парчу и бархат. У некоторых на поясе висели мечи с золотыми рукоятями. На других были плащи с горностаевой опушкой, расшитые драгоценными камнями. На одном была черная бархатная шляпа с белым страусиным пером, игриво сдвинутая набок. Некоторые просто стояли. Другим придали разнообразные позы: один упер руку в бедро, другой положил ее на рукоять меча, третий поднял ладонь, указывая на своих собратьев.» (Дж. Калогридис, «Невеста Борджа»).
Эта вероломная расправа доставила; впрочем, очень дурную славу неаполитанскому королевскому дому. Папа Иннокентий VIII отлучил Ферранте и его сына Альфонсо от церкви и объявил его лишенным престола. Регулярное общение с убиенными не могло не отразиться на душевном здоровье короля. Сам Ферранте умер после повторного апоплексического удара в полном умственном расстройстве. Альфонсо II пережил отца только на 1 год - в 1495 г. при приближении к Неаполю войска Карла VIII Французского, объявившего себя наследником Анжуйской династии, новый король сбежал на Сицилию с государственной казной и там, впав в безумие, повесился на люстре. Его преемники не смогли удержаться на престоле и пали один за другим под ударами внешних и внутренних врагов.
Тем временем дождь заканчивается. Мы выходим на смотровую площадку и убеждаемся, что у нас в XXI веке лучше и спокойнее. Вид Неаполя после дождя способствует этому ощущению.
