Права на издание этой книги купило издательство АСТ, выйдет она летом 2013. Интересно будет почитать

Скорее всего уровень останется тем же: Дэн Браун никогда не был великим писателем, но умел вызывать к себе интерес. Надеюсь, он не очень сильно надругался над "Божественной комедией".   Начиная с "Ангелов" и "Кода", его книги вполне читабельны, если не искать в них серьезную литературу.

Дэн Браун - это совершеннейшее говнище. Со всех точек зрения. Простите, если сможете.

Отредактировано штихмус (2013-05-27 18:53:41)

Забавная книжка - Чувство Капучино Надя де Анджелис.
Состоявшаяся москвичка выходит замуж за иностранца, все бросает и уезжает в глушь глушную Италии.
Названия как московские, так и итальянские изменены, но все очень узнаваемо.
“Гулять так, как я привыкла, в Триальде невозможно, потому что тут нет ни одной горизонтальной дорожки. Либо надо карабкаться вверх, и я задыхаюсь, либо спускаться вниз — так круто, что боюсь упасть. Камни вылетают из-под ног, которые так и норовят подвернуться. Некоторые улочки настолько узкие, что сквозь них может просочиться только один человек. Некоторые чуть пошире — небольшая телега, наверное, проезжает. Но не машина. Очень тихо. В свете фонарей мечутся черные тени. Они меня нервируют: хоть и летучие, но все-таки мыши. И еще мне очень не нравятся арочки-перемычки, которыми многие здания соединены. .. Интересно, зачем они нужны? Это же опасно: не дай бог, вылетит кирпич и ударит кого-нибудь по голове. Кое-где сквозь закрытые ставни светятся окна — стало быть, там кто-то живет. Но таких домов очень мало. В других, видимо, живут только летом — вокруг расставлены кадки и горшки с засохшими цветами. Но абсолютное большинство зданий в Триальде — развалины без окон и дверей, а кое-где и без крыш. Романтично, готично и очень грустно”.

Еще отрывок, после прочтения должна возникнуть гордость за отечественную бюрократию.

“Мы начинаем с карабинеров. Они занимают облезлый розовый домик на въезде в деревню, окруженный забором, колючей проволокой и грозными предупреждениями:
«Стоять!», «Не входить!», «Не входить без разрешения!», «Предъявить документы!», «Военная зона!». Рядом — парковка, украшенная изображениями человечков в наполеоновских двурогих шляпах, с красно-синим пером во лбу.
— Как же можно предъявить документы, если нельзя войти, — ворчу я, — и при чем тут военная зона?
А при том, что карабинеры — это военная полиция, как во Франции — жандармы, а в России — внутренние войска.
Бруно собирается нажать на кнопку звонка, но тут на балкон выходит молодой человек в синей форме, с тазиком в руках, и начинает развешивать майки, трусы и носки.
— Здравствуйте, синьор карабинеро — кричит ему Бруно и в двух словах объясняет ситуацию. Хозяйственный карабинер уверен в одном: они моим видом на жительство точно не занимаются. Надо спросить в комуне. Комуне — с одним «м» и мужского рода — орган местного управления. …С нами Артуро разбирается очень быстро: единственное, что он может сделать, — это меня прописать, но только после того, как я получу вид на жительство. А вот про него он ничего не знает. Может быть, мэр в курсе дела? У него, правда, неприёмная неделя. Мэр принимает в первый и третий понедельник, с четырех до пяти.
- Почему он так мало работает? — спрашиваю я по дороге в бар.
- Потому что очень мало получает. Сначала я и сам хотел стать мэром, — объясняет Бруно. — Думал, что раз в Триальде живет столько иностранцев, то все будут очень довольны, если мэр будет говорить на разных языках, — от меня была бы хоть какая-то польза! Но когда узнал, что зарплата зависит от количества жителей на подведомственной территории, то резко передумал. Два часа работы в месяц — это даже много за такие деньги”.