Маастрихт.
Сто десять километров, что отделяют Кёльн от Маастрихта, мы пролетели за 40 минут. Муж, соскучившись по европейским шикарным дорогам, вдавливал педаль газа в пол, благо, что немцы не ограничивают скорость на автобанах. Иногда он с опаской поглядывал на меня, удивляясь молчанию. Дело в том, что мой организм, наверное, имеет ограничитель скорости, потому что я начинаю подавать «звуковые сигналы» , когда стрелка спидометра переваливает за 140 км/час. А тут 160-170 и более.
Лена ждала нас у ресторана на подъезде к Маастрихту, чтобы вместе ехать в гости к Алле и Жану. Муж Лены, Мартайн, не смог оставить свою практику (он стоматолог) в будние дни, и, поэтому, Лена, отобрав у мужа парадный автомобиль, примчалась одна, чтобы отпраздновать православное рождество в тёплой компании соотечественников.
Вереницей машины въехали во двор дома наших друзей. Алла, Жан и маленький Жаник встретили нас на пороге. После бурных приветствий и традиционных трёхкратных голландских поцелуев (не перепутать! в Голландии сначала целуют в правую щёку, затем в левую, затем опять в правую) мы получили возможность ознакомиться с интерьерами современного голландского дома и прикоснуться к жизни его обитателей.
Воспользуюсь словосочетанием «голландский дом и его обитатели», чтобы перекинуть смысловой мостик и преодолеть расстояние, отделяющее нас от места встречи, которое назначает современному туристу в Голландии сонм старинных живописцев во главе с Яном Вермеером.
Когда сегодня произносят имя этого художника, то каждый знает, что речь идёт о «Кружевнице», «Молочнице», «Девушке с жемчужной серёжкой» или «Девушке, читающей письмо». Но, так было не всегда. В 17 веке существовало несколько художников с аналогичной фамилией, живших в Утрехте, Лейдене и Харлеме. Очень долго наш Вермеер был одним из многих в списках гильдии художников.
Голландские художники того времени работали в уникальных условиях, каких не было ни в одной другой европейской стране. Они не получали заказов на настенные росписи, как их итальянские и французские коллеги по цеху, ни на росписи церквей (протестантская суровость) и очень редко на дворцовую живопись. Голландских живописцев кормила только портретная живопись, пейзажная и жанровая.
Искусство Вермеера – типично нидерландское. Основная тема его картин – сцены голландской жизни. Первооткрывателем Вермеера для широкой публики через два века после его смерти стал французский революционер Теофил Торе. После государственного переворота 1851 года, спасаясь от преследования со стороны французского правительства, он перебрался в Голландию, где увлёкся искусствоведением. Внимание Торе привлекли старые картины , подписанные то ВМ, то ЯМер или Явер-Мер. Вскоре дотошный исследователь установил, что за подписями скрывается один и тот же художник, живший в Дельфте, - Ян Вермеер. В своих статьях Торе (работавший под псевдонимом Вильям Бюргер), сравнивал картины Вермеера с полотнами Рембрандта и Хальса, и Европа приняла его точку зрения. Так в конце 19 века к Вермееру пришла посмертная слава. Торе сумел разглядеть, что Вермеер поднял жанр забавных маленьких кабинетных картин до уровня объекта для размышлений, что он создал бриллиант из того, что у других было лишь способом изображения предметов интерьера и бытовых сцен.
В дальнейшем мы ещё встретимся с Вермеером и его картинами в Амстердаме, в Гааге и в Дельфте. Также предвкушаю встречу в Роттердаме с призраком Вермеера или его реинкарнантом.
А сейчас, как Вермеер впускает своего зрителя внутрь композиции и даёт возможность увидеть сцены чужой жизни, так и я приглашаю вас войти в современный голландский дом, в котором мне повезло быть гостем.
Часть гостиной.
Из гостиной выход в бассейн.
В зимнее время они там не купаются, хотя воду подогревают до 30 градусов.
Still life with: креветочный салат, роллы из лосося, помидоры с тунцом и ещё горячие блюда, в общем целое меню.
За ужином разговор шёл в основном об отличительных чертах жизни в Голландии. Нужно отметить, что Маастрихт не типичный голландский город и жизнь в нём отличается от других городов страны. Близость Бельгии обуславливает перемещение местных жителей через границу. Они ездят туда на работу (рядом большой Антверпен), на лечение, возят детей в школу, а голландская молодёжь проводит ночи на бельгийских дискотеках. Если с работой всё более-менее понятно, то предпочтение голландцами бельгийских школ и лечебных учреждений вызывает вопросы. Ответ простой: дело в том, что в Голландии нет социального разделения на уровне учебно-лечебных учреждений. Кто бы ты ни был, банкир или простой клерк, ты сам и твои дети учатся-лечатся в одних и тех же местах - в обычных школах по месту жительства и в обычных поликлиниках. Стоимость медицинской страховки для всех одинакова и сервис равный для бедных и для богатых. Даже внучка королевы Беатрикс ходит в простую школу вместе с детьми простых людей. Хорошо это или плохо? Алла и Жан говорят, что плохо, т.к. нет возможности получить более качественную услугу за дополнительную плату. Они ругают голландское среднее образование, объясняя, что школа - это бюрократическая система, которая предоставляет возможности, но не несёт ответственности за результаты. Обязательное образование в Голландии распространяется на детей 5-16 лет. Но, часто родители отдают ребёнка в школу после 4-х лет. Маленькому Жанику недавно исполнилось 5. Он посещает школу пять раз в неделю. Ему там нравится, у него много друзей. Но, Алла сказала, что на следующий день оставит его дома в честь приезда гостей. Однако, проснувшись утром в 9 часов, мы обнаружили, что большой Жан всё-таки отвёз маленького Жаника в школу, и поняли, кто в этом «доме хозяин» . Впрочем, Алла только обрадовалась полученной свободе и отправилась вместе с нами на прогулку в город.
Отредактировано CosMary (2010-01-23 20:54:46)