Это было так давно, что остались лишь обрывочные воспоминания, как старые, выцветшие, но все еще любимые фотографии.

Вот мы едем по дороге вдоль моря, вокруг вздымаются великолепные горы, зеленые от пушистых средиземноморских сосен, и с каждым поворотом захватывающая дух картинка меняется. 

Роща из тех же приземистых сосен с длинными растопыренными иголками, пронизанная солнцем и скрывающая в себе то акведук, то маленький, почти домашний, полуразрушенный амфитеатр, то руины античной улицы, где можно пролезть в полуобвалившийся проем двери или заглянуть в глубину бывшего подвала бань, то выход к замечательной полукруглой бухте, в зеленых водах которой угадываются останки древних колонн. Неловко признаться, но до сих пор Фазелис остался одним из самых сильных впечатлений от древнеримских городов-руин.

Извилистая змейка дороги вдоль моря. Приводящий в замешательство встречный автобус, с которым неожиданно благополучно разъезжаемся на резком повороте. И каждый виток дороги открывает новый прекрасный вид, как будто театральный занавес распахивается вновь и вновь,  позволяя любоваться неисчерпаемым богатством фантазии самого великого живописца мироздания. И театр в  Мире, уютно примостившийся в чаше ноздреватых скалистых гор. Мы ползаем по не защищенным загородками развалинам,  начинающим зарастать пышной средиземноморской растительностью, а скала над головой привлекает внимание искусной резьбой вокруг входов ликийских гробниц. А после бродим по пустынной раннехристианской церкви и удивляемся крохотному амфитеатру в алтарной (?) части, под которым проложен сводчатый ход. И неверующая душа все-таки замирает от осознания, что здесь ходил, говорил и творил добро один из известнейших христианских святых. И вот мы уже на смешном маленьком катере, управляемым колоритным турком, а мимо нас проплывают открывающиеся в море гроты, нагромождения великолепных скал и ступеньки, ведущие в воду. Так мало осталось от утонувшей в морской пучине Кековы, почему же так щемит сердце от этих уходящих в никуда ступенек и стоящего на обрыве зияющего пустотой портала? Опять проплывающие мимо скалы, и вот впереди на самой вершине холма возвышаются романтические руины крепости, а на свалившихся в море скалах прыгают разноцветные грациозные козы. Мы причаливаем к пустынной простой пристани, проходим полпути к турецкой крепости и видим внизу в море одинокий «домик» ликийского саркофага, отражающийся в спокойной воде. Мы не успеваем дойти до крепости и посмотреть на один из самых маленьких античных театров, в ресторанчике нас ждет жареная на гриле страшная зубастая рыба, от которой я, далеко не любитель рыбных деликатесов, получаю совершенно неожиданное удовольствие.

А вот мы идем по узким кривым улочкам, увешанным цветастыми коврами с нависающими над ними деревянными балкончиками, с разложенными вдоль пути многочисленными сувенирами на неприхотливых лотках и зазывно вещающими из-за них торговцами. Нам не нужны их товары, и мы ныряем в узкую дверцу в стене и выходим на террасу ресторанчика высоко над заполненной разнообразными судами небольшой гаванью, подкрашенной заходящим солнцем. А над городом царит розовый складчатый минарет – символ Антальи.

Или бредем по тенистой тропинке вдоль скачущего по камням между деревьями ручейка, в который превратился невысокий, но очень живописный водопад Куршунлу, и тропинка ведет нас то в узкий проход между скалами, то поднимается вверх, заманивая неизвестностью, то спускается вниз, к перекатам и каскадам.

А вот мы в прорубленном проходе внутри скалы, с которой низвергается водопад Дюден, и через пробитые кем-то неведомым  отверстия смотрим сквозь ветви деревьев на падающую сплошным потоком воду с другой стороны.

Тропинка поднимается вокруг горы, каменистая и зеленая от стоящих вокруг пиний. И опять на каждом ее повороте  совершенно новый и захватывающий вид. Немного запыхавшись от 20-минутного подъема, выходим на голое скалистое плато и видим бесчисленные языки пламени, вырывающиеся из почерневших расселин в скале. И рядом в неизвестных развалинах  находим укрывшиеся от непогоды в нише и только поэтому уцелевшие остатки красочной геометрической росписи. А потом пьем чай, сваренный предприимчивым местным жителем на вечном огне, оставшемся от поверженной Беллерофоном Химеры.

Узкие стены ущелья, спасательный жилет, каска на голове, пенные брызги, холодом обдающие ноги. Нас 8 человек, сидящих в резиновом плотике и сплавляющихся по горной речке. Арочный мостик, повисший на скалах над стремниной, и кто-то бесстрашный, прыгающий с него в холодные бурлящие воды. Адреналин в крови и завораживающая красота бегущей по камням воды.

Официальная строгость одного из самых сохранившихся античных театров в мире в Аспендосе. Протянутые поперек проходов заградительные цепочки и наше неожиданное бегство от цивилизованной, реставрированной и прилизанной старины.

Протяженные крепостные стены древней Аланьи. Взбирающаяся наверх чудесная тропинка. Невысокий купол развалин византийской часовни. Мощь и всесилие Красной башни. Раскрытые в безмолвном крике гигантские провалы турецких верфей. Завораживающие виды скалистого мыса, увенчанного старинными укреплениями, с борта утлой лодчонки. Сочащиеся каплями воды сталактиты пещеры Дамлаташ. Красивейший пляж Клеопатры у подножия замкового холма. Безлюдный караван-сарай Алара-Хан, позволяющий ползать по его полуразрушенным лестницам и под прохладными сводами всем, кто до него добрался, и совершенно невероятный конус горы по соседству, обвитый двумя рядами стен укреплений, ненужных уже развалинам византийской крепости на вершине.

Пузырьки газа, облепившие кожу и высоко выпрыгивающие из воды в укромном уголке бассейна Клеопатры. Ощущение, что купаемся в огромном бокале шампанского. И обломки античных колонн, с которых можно скатываться, как с горок. Невероятные травертиновые белые террасы Памуккале и природный душ из минеральной воды.

Фасад библиотеки Цельса в Эфесе, слепленный из разбросанных временем обломков и поражающий соразмерностью деталей.

Попытка проникнуться трепетом от сознания, что вот эта колонна, составленная из сохранившихся кусочков, была частью того самого храма Артемиды. Развалины грандиозной базилики св. Иоанна, лес колонн и остатки древних мозаик. И мощные стены крепости по соседству. Домик, в котором по преданию доживала свои дни Дева Мария и который уже не может оставить заметный след в памяти, настолько она заполнена сильнейшими эмоциями. Святой источник, в котором набирают воду в разнообразные сосуды.

И опять потрясающие виды с дороги от Мармариса до полуострова Датча.

Теплое море, мы купаемся каждый день и утром, и вечером. Сумасшедшие водители катера, влекущего за собой надувную сосиску развлекательного «банана», на котором две маленькие девчонки и муж. Молодцы, опять удержались! Ох, муж сорвался, а остальные держатся. Вот муж забирается на банан обратно. И хохот, буквально переламывающий пополам: банан переворачивается, и девочки, выдержавшие самые резкие повороты, опрокидываются в воду. А вот муж несется на лыжах за катером, брызги веером разлетаются в стороны.

И теплые-теплые вечера, когда возвращаемся после ужина в номер среди благоухающих цветами кустарников, прячущих стрекочущих цикад.

Спасибо тебе, Турция, за ту невероятно разнообразную гамму эмоций и впечатлений, которую ты подарила нам всего за два коротеньких визита к тебе.