До начала концерта прервемся...

Проект «Лица модернизма» публикует интервью автора проекта, архитектора Юрия Васильевича Храмова (1934-2018), записанное в 2018 году (публикуется впервые). Интерью записал Армен Арутюнов.

— Многие считают, что повторное использование элементов стоявшего на месте филармонии театра-цирка «Олимп» — это попытка воссоздать старое здание.

— «Олимп» был закрыт на два года, стоял без действия. Конструкции никуда не годились, прогнили. Там практически не было фундамента. То есть эта постройка была обречена, она могла прослужить недолго и в конце концов должна была развалиться. Поскольку новое здание филармонии по нашим законам мне не разрешили бы ни проектировать, ни строить, мы вынуждены были проектировать под эгидой восстановления и реконструкции старого здания. Тогда было открыто беспредельное финансирование, и я развернулся. Но с условием, чтобы это здание внешне напоминало старую постройку. Мне пришлось восстанавливать на новой филармонии (конечно, объем и этажность выросли) всю архитектурную атрибутику. Меня обязали оставить декор, чтобы все-таки было что-то от реконструкции, а не только от нового строительства. Я без всякого сожаления восстановил скульптурную группу Аполлона и Эрато, маски и пегасов на фасадах, завершение парапетной части здания. Все это оставил так, как было, но, естественно, в новом исполнении. Купол и кровлю оставил как было.
— То есть это вынужденный постмодернизм получился?
— Да, вынужденный. Конечно, если бы мне разрешили, я бы сделал новое современное здание.

— Филармонию вы задвинули на десять или пятнадцать метров.
— На семнадцать. Это чтобы собрать зрителей. Старое здание стояло на красной линии, а там транспорт. Я даже не имел права так же ставить филармонию по нормативам, а мы им следовали неукоснительно. Надо было создать площадь перед зданием, чтобы могла собираться публика.

— Мне самому пришлось ездить добывать белый гипс для отделки интерьеров. Где-то под Киевом пришлось искать карьеры, поскольку я не находил достаточно белого гипса. А мне нужен был только абсолютно белый. И я все-таки его нашел. Мрамор для отделки интерьеров удалось найти в Саяногорске. Мне дали легкий самолет, отвезли туда. Я посмотрел карьеры и случайно совершенно наткнулся на состав, который готовил для Киева уже готовые отборные полированные плитки. Я срочно связался с властями Самары, они между собой как-то договорились. Мне один вагончик отцепили и привезли для отделки филармонии. Таких историй было много.
— Мне всегда казалось, что вопросами акустики занимались профильные специалисты.
— Я обладал этими знаниями. У меня и литература была, и я много поездил в Гипротеатр, получал консультации от мастеров. И все расчеты проводил сам. В работе над филармонией участвовало четырнадцать заводов по изготовлению конструкций. А проектировал я все сам, каждую ручку, номерочек, вешалочку, никому не доверял.

Отредактировано Неслучайные гости (2023-12-05 23:28:05)

Да-да-да!

Со второго этажа попадаем в партер главного зала. По форме он напоминает морскую ракушку. Декор на балконах создает эффект набегающих волн. Зрительские кресла в партере стоят близко к сцене. Это создает впечатление, что музыканты находятся среди зрителей. Архитектура зала предполагает хороший обзор с любого места, но постоянные посетители советуют брать билеты на седьмой-восьмой ряд в партере или на второй-третий ряд балкона. Говорят, на этих местах лучше всего слышно музыку. В глубине сцены расположен немецкий орган. Инструмент состоит из 3 540 трубок.

Отредактировано Неслучайные гости (2023-12-06 00:15:07)

Выходим из зала и поднимаемся на третий этаж.

Это над сценой - опять же, по задумке архитектора, напоминает раковину.

Отредактировано Неслучайные гости (2023-12-06 00:22:46)