Герцогу также принадлежали доходные дома по адресам: 7-я Рота № 4, № 6, № 8. Семья герцога проживала в собственном особняке на Каменноостровском пр. - сейчас этот участок занимает дом № 64.
Как и многие другие представители этой семьи, герцог Лейхтенбергский был большим любителем искусства, покровительствовал художникам. К тому же, герцогу по наследству досталось собрание портретов французских мастеров (в том числе портрет Жозефины работы Ф. Жерара) и немало картин голландской школы, а также коллекция старинного оружия, принадлежавшая его деду Максимилиану Лейхтенбергскому. Все эта коллекция хранится сегодня в Эрмитаже. Это был человек требовательный и с хорошим вкусом.
В дни государственного переворота герцог Н. Н. Лейхтенбергский выполнял обязанности флигель-адъютанта при низложенном императоре Николае II . Он дежурил при царе и был свидетелем всего происходившего как в ставке верховного главнокомандующего, так и в Пскове в момент отречения царя от престола. После революции герцог Лейхтенбергский стал активным участником Белого движения и вскоре эмигрировал. В 1918 году он поселился на юге Франции и занялся виноделием. Именно он создал и прославил сорт «вино Богарне». Кроме того, будучи еще и талантливым музыкантом, Николай Николаевич участвовал в учреждении Донского хора имени Платова и некоторое время им руководил.

Вот мы и подошли в рассказе непосредственно к дому.

Доходный дом герцога Лейхтербергского на Большой Зеленина — один из самых красивых и необычных образцов петербургского модерна. Петроградская сторона, конечно, не может пожаловаться на дефицит замечательных построек ведущих зодчих начала XX века, и однако такого оригинального модерна не встретишь, наверное, больше нигде не только на Петроградской стороне, но и во всем Петербурге.

Снять дом одним кадром в фас смартфоном было невозможно, только под углом, но в Инете есть фото , где дом именно в таком ракурсе. Тут фасад прямо перед нами во всей красе, поэтому приведу это фото. (дальше будут уже мои).

К строительству дома на Большой Зелениной герцог привлёк тридцатилетнего архитектора Фридриха Августа (или Фёдора Фёдоровича, как звали его на русский манер) фон Постельса (1873–-1960). Это был настоящий «русский немец», родившийся в Петербурге в лютеранской семье директора Лесного института Фёдора Александровича фон Постельса. В Императорской Академии Художеств учился Фёдор Постельс  с 1893 года у Леонтия Николаевича Бенуа, и влияние этого мастера, одного из создателей петербургской ветви северного модерна, отчётливо прослеживается в его работах.
Дом герцога Лейхтенбергского стал второй по времени и, пожалуй, самой значительной работой молодого архитектора. Увы, в результате революции, Россия потеряла этого мастера, как и многих других своих сыновей, расстрелянных, сгинувших в лагерях или искавших счастья на чужбине. В смутное послереволюционное время фон Постелсу удалось пробраться в Крым, а оттуда эмигрировать сначала в Швейцарию, а затем и в США. С 1920 года он жил и работал в Нью-Йорке. В 1923 году открыл собственную студию художественных иллюстраций «Studio of Theodore A. De Postels». Преподавал перспективу, работал в общественных городских учреждениях в качестве рисовальщика и архитектора-консультанта.
К сожалению, архитектору не удалось повторить свой первый успех, и на новой родине он не создал ничего столь же значительного и оригинального, как доходный дом герцога Лейхтенбергского в Петербурге.

Во многом дом на Большой Зелениной — типичный для Петербурга доходный дом. Построен он был в 1904-1905гг. Шесть этажей, выходящий на улицу парадный фасад и два классических «двора-колодца», несколько облагороженных, впрочем, устроенными в их центрах сквериками.

Надо сказать, однако, что предубеждение против дворов-колодцев в значительной степени — результат недоразумения. Конечно, квартиры, выходившие на улицу, стоили дороже. Но именно комнаты, смотревшие в тихие закрытые дворы, были идеальным местом для обустройства спален, кабинетов и прочих помещений, подходивших для частных, отвращённых от уличной суеты сторон человеческой жизни.
Особенностью дома герцога Лейхтенбергского было то, что верхние его этажи предназначались для сдачи в наём художникам с обустройством в них художественных мастерских. Пространство под крышею прорезалось гигантскими застеклёнными световыми окнами, на переднем фасаде оформленными в виде фонариков-эркеров, которые должны были улавливать столь дефицитный в городе солнечный свет. Наверное, герцог не забывал, что знаменитые его бабушка и дед были в своё время Президентами Академии Художеств. Разумеется, должен был напомнить об этом и протянувшийся через весь парадный фасад фриз.

Пять панно были созданы по эскизам Сергея Тимофеевича Шелкового (1870 — после 1919) в знаменитой мозаичной мастерской В.А. Фролова.

Мастерская Фроловых, основанная отцом и братом Владимира Александровича, прославилась не только высоким художественным качеством работ, но и применением нового способа набора смальт («обратного набора»), значительно ускорявшего и удешевлявшего создание мозаик. Это позволяло украшать мозаикой не только крупные храмы, но и жилые дома.
Именно в мастерской Фролова был выполнен фриз дома Набоковых и здания Общества взаимного кредита в Петербурге, а также мозаики для Спаса на Крови, Феодоровского собора в Пушкине, храма Александра Невского в Таллине, Морского собора Николая Чудотворца в Кронштадте и других религиозных и светских учреждений, особняков и доходных домов.
Тематика мозаик в доме герцога Лейхтенбергского, однако, совсем иная.
Впервые на здании был изображен пейзаж - поля, холмы, река,  горы, городские здания, индустриальный пейзаж с высокими дымящимися трубами. Мотивы плавно перетекают один в другой, создавая панораму. 

Разделённые лишь фонариками мастерских, панно превращаются в гигантскую панораму, представляющую почти бесконечное пространство единой России.

Необычны по форме и размеру огромные куски смальты, использованные для создания мозаики. Понятно, что расчёт делался на то, что рассматривать её будут издалека — с противоположной стороны улицы.
Активно использована фактурность нешлифованной смальты, рельефность ее наложения на основу.  Метод набора, подбор цветов по принципу «пуантилизма» используется  в расчете на оптическое смешение цветов на определенной высоте. Швы оттеняют контур и границы цветовых пятен. Смальтовые панно не имеют традиционных обрамлений и заполняют всю свободную поверхность верхнего этажа.

В нижней правой части последнего панно буква «Ф» (монограмма фирмы Фроловых) и год создания  -1905г.. На фото видно в правом нижнем углу

Галя, а ты помоги, когда дойду до квартиры, память у меня плохая, может ты чего-то добавишь

Очень характерен для эпохи модерна и украшающий стены здания лепной орнамент. Он напоминает не то фантастические цветы, не то загадочные морские организмы, не то виньетки из билибинских иллюстраций к русским народным сказкам.

В этом же стиле выполнены и балконные решётки, оконные наличники, десюдепорты, барельефы, заполняющие межоконные пространства.

На уровне второго этажа проходит пояс из причудливо сплетающихся полос и зигзагообразных фигур. Рельефный декор дома поражает затейливым своеобразием.
Кому-то здесь видятся стилизованные водоросли, морские коньки и раковины моллюсков, кто-то сравнивает это лепное кружево с пенящейся морской стихией.

Нижний этаж, выделенный широкими витринами магазинов, привлекает внимание центральным порталом.

Этот парадный вход окаймлен своеобразным свитком, по бокам которого крупными акцентами горят два круглых солнца с инопланетными «глазками» в окружении изощренно изогнутых лучей-лепестков, напоминающих закрученные листья загадочного растения.

Особым украшением главного входа, бесспорно, являются две парящие над дверью женские фигуры, летучие, с развевающимся платьем. Эти изящные девы в стиле ар-нуво обрамляют вздувшееся волной завершение портала.

Своей лёгкостью, какой-то устремлённостью к небесам, дом напоминает не столько памятники традиционно тяготеющего к Скандинавии северного петербургского модерна, сколько работы Гауди или французского ар-нуво…

Благодаря своим мастерским, дом привлекал художников. Здесь жили и работали скульптор-анималист Артемий Лаврентьевич Обер (1843–1917), интереснейший живописец Василий Иванович Шухаев (1887–1973), примыкавший к «Миру искусств»; скульптор-реставратор А.А. Рассадин, семья художников Рутковских — Николай Христофорович (1892–1968), известный благодаря своим плакатам и открыткам советской поры и работам в театре, и его жена — Варвара Аркадьевна Раевская-Рутковская (1895–1974); автор прекрасных пейзажей советского Ленинграда Александр Петрович Коровяков (1912–1993); прославившийся своими зарисовками времён Великой Отечественной войны и считающийся автором «знамени победы» Василий Алексеевич Бунтов (1905–1979) и его сын скульптор Борис Васильевич Бунтов (1935–2001); живописец и автор посвящённых Ленинграду литографий Лидия Ивановна Гагарина (1902–1984). Ещё одним предреволюционным жильцом дома был отец известной революционной писательницы, возлюбленной Гумилёва, Раскольникова, Радека и многих иных Ларисы Рейснер (1895–1926) — юрист, революционер, один из авторов первой советской конституции Михаил Андреевич Рейснер (1868–1928).

Вдоль главного фасада каждый этаж - это раньше было две отдельные богатые квартиры. С краю располагались кухни и там были служебные лестницы для прислуги. В годы советской власти в доме появились коммуналки.
С годами дом  порядком обветшал. Нельзя сказать, чтобы о нём совсем забыли: время от времени появлялись какие-то публикации, дом упоминали в справочниках и путеводителях.
Писать письма во все инстанции жильцы дома  стали с начала 2000-х, когда терпеть уже не было сил: залитые подвалы, полные хлама, рвущиеся трубы, бесконечный холод, текущая крыша.
Но официально в «Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность» он был включён только в 2001 году.
С 2005-го постепенно начались подвижки. Худо-бедно перекрыли крышу, поменяли коммуникации, но серьёзного капитального ремонта в доме не было, а выходящий на Большую Зеленину знаменитый фасад был отреставрирован в 2007 году. ( Юля вот написала,  что в 2010г. Возможно, процесс занял не один год )
Правда, и здесь накосячили: не защитили козырьком скульптуры при входе, поэтому теперь на них зимой падает снег и лед.
Вроде бы планируется реставрация дверей парадных и восстановление кованых ворот во двор.