Венгерская национальная галерея
Тут выставка готических крылатых алтарей 1300-1500-х годов.
Наконец-то я увидела Парламент, как приличный человек, а то все носит то по кладбищам, то еще где.
В галерею стоит очередь за билетами, хотя их можно купить на сайте музея.
Думала передохнуть в кафешке, купить онлайн билет. Но апероль оказался забористым, в экран стало сложно тыкать, постояла со всеми в очереди.
Выставка разделена на 2 этажа, принцип не очень понятен. Единственно, что заметила, на верхнем этаже алтари не только крылатые, но и резные.
Судя по тому, что инфа про выставку есть в книжке Д. Перова, Н. Гомберг «Венгерская национальная галерея», выставка постоянная.
Дракончики прирученные и еще нет
Тут уже одна голова приручилась, остальные сопротивляются
Исус такой кокетливый
А тут носатик
Святой Мартин с нищим, даже бородавочка прорисована
Благотворительность святого Николая обедневщему дворянину с тремя дочерьми
Залы с резными алтарями
Из современного понравилась парная работа Шандора Бортника – «Новый Адам» и «Новая Ева», 1924.
«Фигура помещена в футуристическое безлюдное пространство. Герой, тело которого составлено из геометрических фигур, изображен один в окружении теплых красок, посреди холодного мира. В отличие от своего ветхозаветного прототипа он не может им обладать. Адам замкнут в тесном пространстве, ограниченном стеклянными перегородками. Окружающий его мир безлик и недружелюбен по отношению к человеку. Лицо персонажа условно, сам он — механическая кукла, которую можно завести ручкой шарманки, а желторозовые краски вокруг еще сильнее подчеркивают этот игрушечный образ в нарочито строгом костюме.
Как и «Новый Адам», «Новая Ева» одинока. Художник не пишет их парного «портрета», а помещает отдельно друг от друга на два независимых холста, будто в разные вселенные, не давая соединиться. В этом отражаются серьезные перемены, принесенные XX веком: одиночество человека в современном мире, обезличивание его, разрушение архетипичных связей. Строгому бесхитростному наряду героини мастер уделил больше внимания, чем трактовке ее образа: Ева лишена лица и похожа на стоящий рядом неподвижный, бездушный манекен. На нее указывают бесцветные деревянные фигуры, столь же безликие, как и она сама.»