Буква "Л" - тема  "Личность", то бишь портреты.

Еще одно развлечение на выставке -сделать фото со своей буквой. Я выбрал "Л" -Лена

И коль тема "Личность", то попробую хоть что-то найти про  портретируемых.

Ганриетту Гиршман  (1885–1970)  называли первой красавицей Петербурга и Москвы, ею восхищались художники, писатели и композиторы. Она  была незаурядной женщиной.

Генриетта Леон родилась в Петербурге. Её мать закончила Берлинскую консерваторию по классу рояля, отец занимался экспортом зерна. Родители собирали картины. После получения аттестата зрелости Генриетта два года изучала языки, музыку и живопись в Дрездене. Потом, по совету Репина, поступила в художественную студию О.Э. Браза. В их доме часто устраивались вечера, звучала музыка.

         В 1903 г. Генриетта вышла замуж за купца 1-й гильдии потомственного почётного гражданина Владимира Осиповича Гиршмана (1867-1936) и переехала в Москву. Владимир Осипович владел заводом по производству швейных иголок и собирал современную русскую живопись и антикварную мебель. Особенно ценил работы Валентина Серова и Константина Сомова. Не случайно именно они нарисовали лучшие портреты Генриетты.

         Об этом браке А.Н. Бенуа вспоминал: "Принято было недоумевать, как такая очаровательная женщина, такая красавица – 'самая красивая дама Москвы', как Генриетта Леопольдовна 'могла выносить' такого совсем неподходящего мужа. На самом же деле они являли собой образцовую, тесно связанную пару и как будто друг другом не тяготились вовсе".

       Сама Гиршман вспоминала: "Постепенно я стала принимать самое деятельное участие в выборе и покупках картин, стала ездить на выставки, большею частию, до открытия, увлеклась исканиями мужа и вынуждена была бросить свои занятия живописью".

        В особняке Гиршманов у Красных ворот бывали многие представители "серебряного века". В альбомах Генриетты стихи, рисунки, автографы, даже признания в любви. Среди авторов Брюсов, Серов, Горький, Рахманинов, Шаляпин, Станиславский. Кстати, коллекция Гиршманов не была спрятана от посетителей. Она входила в путеводители, и, с разрешения хозяина, её можно было посмотреть.
Вот так писал о Гиршман  Сомов в письме от 1910 года:
" ... Замечательно милая женщина Генриетта Леопольдовна, чем больше ее видишь, тем больше ее ценишь, простая, правдивая, доброжелательная. Не гордая и, что совсем странно при ее красоте, совсем не занята собой, никогда о себе не говорит. Но, по-моему, она несчастлива  ... "

«Бледно-грустная, почти красавица, юная эта брюнетка питала симпатию к Брюсову, томно рождаясь из дыма фиолетово-жемчужных кисей; энергичным и резким движением приподымала свой веер к точеному носику, бросив в пространство тоскующий взгляд, выражающий муку её раздвоений» -так поэт Андрей Белый описывал Гиршман.

Покажу ее фото

Ее портреты писали и другие художники , прежде всего В.Серов, он не один ее портрет сделал.

«Мой муж был очень дружен с Валентином Александровичем не только как коллекционер и большой поклонник его искусства — их связывала большая человеческая дружба", — вспоминала на склоне лет Гиршман. Вскоре добрые отношения установились у Серова и с Генриеттой Леопольдовной.

Многие добивались чести иметь портрет кисти Валентина Серова, но многие и "боялись его всевидящего глаза". Генриетта Гиршман не боялась. Она знала, что Серов был в неё влюблен. В 1904-1911 гг. она заказала ему, по крайней мере, пять портретов.
По словам Игоря Грабаря, Серов находился под очарованием Генриетты Гиршман: «Угрюмый и не легко сходившийся с людьми, Валентин Александрович был очень расположен к ней, находя ее умной, образованной, культурной, простой и скромной, без замашек богатых выскочек, и очень симпатичной».

Портреты Гиршман писали Александр Риццони, Илья Галкин, Филипп Малявин, Константин Юон, Николай Милиоти, Леонид Пастернак, Зинаида Серебрякова.

В 1908 и 1910 гг. два портрета Генриетты Леопольдовны — большой масляный (именно он и представлен на выставке)  и овальную пастель — выполнил К.А.Сомов. Работа над этими произведениями проходила также в особняке Гиршманов, где останавливался, приезжая в Москву, Константин Андреевич. С Сомовым у Генриетты Леопольдовны сложились дружеские отношения, которым было суждено продолжиться в годы эмиграции.

После революции Гиршманы уехали в Париж, где открыли художественный салон. В кризис 1930-х гг. спрос на антиквариат упал, и салон стал книжной лавкой. В ней они проводили выставки художников-эмигрантов. Заказывать картины или покупать их, как прежде, они не могли, и выставки не только помогали существованию лавки, но и были своеобразной помощью художникам.
После смерти мужа Генриетта осталась с двумя детьми. Сначала она поддерживала магазин, работала в приюте для детей эмигрантов. Потом уехала в Америку. Некоторое время работала секретарём у дирижёра Бостонского оркестра Сергея Кусевицкого, с которым была знакома с московских времен. Потом сотрудничала с одним из нью-йоркских музыкальных издательств. По свидетельству А.Н.Бенуа, она до последнего времени продолжала быть очаровательной, несмотря на весьма почтенный возраст, живой, всем интересовавшейся, особенно музыкой.
В 1962 году Генриетта  вернулась во Францию, где и прожила последние 8 лет, умерла она в 1970г.

Это портрет брата известного художника Алексея Боголюбова. Портрет был написан в Париже в 1876 году. После тяжелой болезни Николай Петрович приехал с женой Екатериной Михайловной в столицу Франции для свидания с братом Алексеем. Иван Николаевич Крамской, находившийся в Париже для работы над картиной "Хохот", жил в то время у А.П. Боголюбова и работал в его мастерской. Несколькими месяцами раньше в этой мастерской молодой Илья Репин написал портрет Алексея Петровича Боголюбова. И.Н. Крамской создал портрет его старшего брата - в прошлом морского офицера, действительного статского советника Николая Петровича Боголюбова.
Боголюбов Николай Петрович (1825-1898) также был историк российского флота, он автор путеводителя "Волга от Твери до Астрахани" (1862) и знаменитой "Истории корабля" с иллюстрациями А.П. Боголюбова.

Портрет Н.П. Боголюбова очень строг и целен по своей композиции и живописному решению. Художник изобразил сидящего в кресле в скромном сюртуке далеко не молодого человека с окладистой седой бородой, с внимательным взглядом немного усталых глаз. Спокойно лежат на коленях кисти рук, с переплетенными пальцами. Крамской акцентирует внимание на умном, сосредоточенном лице. Здесь за внешней неприметностью психологически тонко раскрыт характер человека большого достоинства, благородного, сдержанного и рассудительного.

Два портрета работы Осипа Браза приехали на выставку из Павловска. На них великокняжеская чета Константин Константинович и Елизавета Маврикиевна .

Константин Константинович (1858-1915) — Великий князь , генерал-адъютант, генерал-от-инфантерии по гвардейской пехоте и по Оренбургскому казачьему войску, присутствующий правительствующего Сената, президент Императорской Российской Академии Наук (с 1889), поэт (стихи подписывал инициалами К.Р.).
Второй сын великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны, внук Николая I.
С 1884г. женат на принцессе Саксен-Альтенбургской Елизавете Маврикиевне, от брака с которой имел 9 детей (трое из них убиты большевиками в Алапаевске, один погиб на войне).
Возглавлял комитет по празднованию 100-летия со дня рождения А. С. Пушкина. При содействии великого князя было открыто новое здание Зоологического музея в Санкт-Петербурге.
Константин Константинович питал слабость к подмосковным «дворянским гнёздам» и в 1903 году приобрёл на берегу реки Руза имение Осташёво, где когда-то тайно собирались декабристы. Он писал по этому поводу старшему сыну: «Мы с Мама очень тихо и приятно провели в Осташеве. Оно далеко превзошло ожидания Мама, к великой моей радости. И местность, и дом очень ей понравились, да и не ей одной — все в восторге от нового нашего имения».
Великий князь Константин Константинович скончался 2 (15) июня 1915 года, в своём кабинете во дворце в Павловске, в присутствии 9-летней дочери Веры, и был отпет в дворцовой церкви. Он был последним из Романовых, умершим до революции и погребённым в великокняжеской усыпальнице Петропавловской крепости.

Великая княгиня Елизавета Маврикиевна — немецкая принцесса, супруга великого князя Константина Константиновича. Князь впервые встретил будущую жену во время поездки в Германию. Елизавете было 16 лет, она пленила князя красотой и элегантностью, и он посвятил ей стихи.

Ты полюбила, — я любим тобою,
Возможно мне, о друг, тебя любить!
И ныне песнью я зальюсь такою,
Какую ты могла лишь вдохновить.

Свадьба принцессы и Константина Константиновича прошла в 1884 году в Санкт-Петербурге. Семья жила в Мраморном дворце, в браке у супругов родилось 9 детей. Несмотря на религиозность князя, в православную веру Елизавета Маврикиевна не перешла, осталась лютеранкой.
Великая княгиня, по воспоминаниям современников, была простой в обхождении, старательно учила русский язык, интересовалась повседневными делами и воспитывала детей. Портретист Осип Браз изобразил Елизавету Маврикиевну в домашней обстановке на фоне интерьера кабинета или спальни. Он передан весьма условно: стена, мебель и очертания декоративных фигурок за спиной великой княгини лишь намечены крупными яркими мазками. Незадолго до создания портрета Елизаветы Маврикиевны Осип Браз работал во Франции, он интересовался модернизмом, изучал творчество французских художников.

Как говорится, "талантливый человек талантлив во всем". Таких примеров полно. Ведь даже Пушкин неплохо рисовал.

Кстати, про недавно упомянутое "Сватовство майора". Я вот не знала, что к этой картина художник Павел Федотов написал пояснение ...в стихах. Да такое забавное !

     Честные господа,
     Пожалуйте сюда!
     Милости просим,
     Денег не спросим:
     Даром смотри,
Только хорошенько очки протри.
                             
     Начинается,
     Починается
О том, как люди на свете живут,
Как иные на чужой счет жуют.
     Сами работать ленятся,
     Так на богатых женятся.
                             
Вот извольте-ко посмотреть:
     Вот купецкий дом, —
     Всего вдоволь в нем,
Только толку нет ни в чем:
     Одно пахнет деревней,
     А другое харчевней.
Тут зато один толк,
     Что всё взято не в долг,
     Как у вас иногда,
     Честные господа!
                             
А вот извольте посмотреть:
     Вот сам хозяин-купец,
     Денег полон ларец;
     Есть что пить и что есть…
Уж чего ж бы еще? Да взманила, вишь, честь
     «Не хочу, вишь, зятька с бородою!
     И своя борода —
     Мне лихая беда.
На улице всякий толкает,
А чуть-чуть под хмельком,
Да пойди-ка пешком вечерком,
     Глядь! — очутишься в будке,
     Прометешь потом улицу сутки.
     А в густых-то будь зять —
     Не посмеют нас взять…
Мне, по крайности, дай хоть майора,
Без того никому не отдам свою дочь!..»
А жених — тут как тут, и по чину — точь-в-точь.
                             
А вот извольте посмотреть,
     Как жениха ждут,
     Кулебяку несут
И заморские вина первейших сортов
     К столу подают.
     А вот и самое панское,
     Сиречь шампанское,
На подносе на стуле стоит.
                             
А вот извольте посмотреть,
     Как в параде весь дом:
     Всё с иголочки в нем;
     Только хозяйка купца
Не нашла, знать, по головке чепца.
По-старинному — в сизом платочке.
     Остальной же наряд
     У француженки взят
Лишь вечор для самой и для дочки.
     Дочка в жизнь в первый раз,
     Как боярышня у нас,
     Ни простуды не боясь,
     Ни мужчин не страшась,
     Плечи выставила напоказ. —
     Шейка чиста,
     Да без креста.
                                 
Вот извольте посмотреть,
     Как в левом углу старуха,
     Тугая на ухо,
Хозяйкина сватья, беззубый рот,
     К сидельцу пристает:
Для чего, дескать, столько бутылок несет,
     В доме ей до всего!
     Ей скажи: отчего,
     Для чего, кто идет, —
     Любопытный народ!
                             
А вот извольте посмотреть,
Как, справа, отставная деревенская пряха,
      Панкратьевна-сваха,
      Бессовестная привираха,
В парчовом шугае, толстая складом,
      Пришла с докладом:
Жених, мол, изволил пожаловать.
     
И вот извольте посмотреть,
      Как хозяин-купец,
      Невестин отец,
      Не сладит с сюртуком,
Он знаком больше с армяком;
      Как он бьется, пыхтит,
      Застегнуться спешит:
Нараспашку принять — неучтиво.
                             
А извольте посмотреть,
      Как наша невеста
      Не найдет сдуру места:
      «Мужчина чужой!
      Ой, срам-то какой!
Никогда с ними я не бывала,
Коль и придут, бывало, —
      Мать тотчас на ушко:
„Тебе, девушке, здесь не пристало!“
Век в светличке своей я высокой
Прожила, проспала одинокой;
Кружева лишь плела к полотенцам,
И все в доме меня чтут младенцем!
      Гость замолвит, чай, речь…
      Ай, ай, ай! — стыд какой!..
А тут нечем скрыть плеч:
      Шарф сквозистый такой —
      Всё насквозь, на виду!..
      Нет, в светлицу уйду!»
     
И вот извольте посмотреть,
Как наша пташка сбирается улететь;
      А умная мать
      За платье ее хвать!
                             
И вот извольте посмотреть,
      Как в другой горнице
      Грозит ястреб горлице, —
      Как майор толстый, бравый,
      Карман дырявый,
      Крутит свой ус:
«Я, дескать, до денежек доберусь!»
                             
Теперь извольте посмотреть:
      Разные висят по стенам картины.
      Начинаем с середины:
      На средине висит
Высокопреосвященный митрополит;
Хозяин христианскую в нем добродетель чтит.
      Налево — Угрешская обитель
      И во облацех над нею — святитель…
Православные, извольте перекреститься,
      А немцы,
      Иноземцы,
На нашу святыню не глумиться;
      Не то — русский народ
      Силой рот вам зажмет.
                             
И вот извольте посмотреть:
      По сторонам митрополита — двое
      Наши знаменитые герои:
      Один — батюшка Кутузов,
Что первый открыл пятки у французов,
      А Европа сначала
      Их не замечала.
      Другой
      Герой —
Кульнев, которому в славу и честь
Даже у немцев крест железный есть.
                             
И вот извольте посмотреть:
Там же, на правой стороне, —
Елавайский на коне,
     Казацкий хлопчик
     Французов топчет.
А на правой стене хозяйский портрет
В золоченую раму вдет;
     Хоть не его рожа,
     Да книжка похожа:
     Значит — грамотный!
     
И вот извольте посмотреть:
     Внизу картины,
     Около середины,
Сидит сибирская кошка.
У нее бы не худо немножко
Деревенским барышням поучиться
     Почаще мыться:
     Кошка рыльце умывает,
     Гостя в дом зазывает.
     
А что, господа, чай устали глаза?
А вот, налево, — святые образа…
Извольте перекреститься
Да по домам расходиться.