На занятиях ученицы должны были в основном молчать: задавать учителю вопросы и вступать с ним в дискуссии запрещалось. В институте не было библиотеки, учебников по большинству предметов, продуманных учебных планов: так, один из проверяющих с ужасом обнаружил, что ученицы старших классов знают о Пушкине, Лермонтове и Гоголе только в туманном пересказе учителя литературы, никогда не читали их произведений и не могут даже примерно пересказать, о чем в них идет речь, зато уверенно читают наизусть стихи самого учителя.
Воспитанницы на уроке.
Урок гимнастики.
Впрочем, по воспоминаниям смолянок, успеваемости от них никто и не требовал. Наставниц интересовали в первую очередь внешние приличия, а то, что они, например, после нескольких лет изучения немецкого не способны даже полстраницы прочесть с листа, никого особенно не волновало.
Девочки на занятиях.
Способствовала этому и специфическая система разделения на классы, каждый из которых длился не год, а три года; с такой же периодичностью происходил набор и выпуск учениц. Неуспевающих институток пришлось бы оставлять на дополнительные три года, что не было выгодно ни родителям девушек, ни руководству школы (последним не хотелось портить показатели и смешивать возрастные группы, первым — лишние три года платить за дочерей, которых к тому же пора было выдавать замуж).
Урок танцев.
Поэтому аттестат им вручали в любом случае, даже если те на экзаменах называли Александра Невского польским королем, а прусского короля Фридриха — основателем Священной Римской империи.
Такими же абстрактными были занятия по домоводству. Вот, к примеру, как выглядел кулинарный урок: к приходу институток на кухню там уже были аккуратно разложены подготовленные кухаркой мясо, овощи, тесто и специи. Кухарка снисходительно позволяла девушкам что-нибудь нарезать или измельчить, а дальше снова брала инициативу в свои руки: к плите воспитанниц не подпускали.
Урок рукоделия.
В швейной мастерской.
Все могло измениться с приходом в Смольный институт в 1859 году инспектора классов Константина Ушинского. За три года работы он поменял штат преподавателей на молодых и прогрессивных, ввел в программу естественные науки и предметные уроки, полностью изменил методики обучения, сделал переходы в следующий класс ежегодными и даже замахнулся на внутренние распорядки, пытаясь увеличить свободу учениц.
Но чуда не случилось: консервативное руководство Смольного сплотилось против неудобного реформатора, и после серии анонимных доносов Ушинский был отстранен от реорганизации института. Вместе с ним пришлось уйти и новому преподавательскому составу, институт вернулся к штамповке «кисейных барышень».
Со временем, конечно, порядки в нем менялись(воспитанницам стало позволено уезжать домой на каникулы и по выходным, а позже появились даже приходящие ученицы), но в целом на фоне развивающейся системы женского образования в стране Смольный оставался крайне консервативным. Так продолжалось вплоть до закрытия заведения, который в октябре 1917 года переехал в Новочеркасск, а в 1919-м выпустил последнюю партию «институток».
