Но напомню, что была еще одна часть янтарных панно, которая не поместилась в Орденский зал и хранившаяся отдельно.
Про судьбу этих «лишних» деталей Янтарной комнаты узнал знаменитый немецкий кладоискатель Георг Штайн, имевший связи с П. Энке, который по линии «Штази» установил, что в начале 1945 года янтарные панели были размещены в старинном тюрингенском замке Рейнхардсбрунн, а в начале апреля 1945-го вместе с другими культурными ценностями, награбленными гитлеровцами, спрятаны в саксонской соляной шахте Граслебен-1. В мае 1945 года сокровища этой шахты нашли американцы и вывезли через Антверпен в США, а информация об этой операции была строго засекречена. Узнав об этом, в августе 1987 г. Штайн решил дать по сему поводу пресс-конференцию, однако накануне её погиб. Труп Штайна нашли в густом лесу под Мюнхеном с восемью колото-резаными ранами в животе. А вскоре после этого скончался и 42-летний подполковник Энке.
Немецкий офицер, участвовавший в вывозе Янтарной комнаты из Царского Села и незаконно увёзший часть её на родину в качестве «сувенира» (это флорентийская мозаика «Обоняние и осязание», одна из четырёх, изготовленных в 1787 году по заказу Екатерины II), передал его на временное хранение некоему нотариусу. Впоследствии этот нотариус попытался эту мозаику продать, но в 1997 году немецкие власти конфисковали её, его самого судили, а право владения мозаикой признали за его дочерью. Она же отказалась от претензий на янтарную панель, передав все права на неё городу Бремену, который и передал её музею-заповеднику «Царское Село». 29 апреля 2000 года министр по делам культуры ФРГ Михаэль Науман передал и. о. президента РФ В. В. Путину фрагменты подлинной Янтарной комнаты — флорентийскую мозаику и янтарный комод, изготовленный в 1711 году берлинскими ремесленниками и занимавший одно из центральных мест в меблировке комнаты.
Таким образом, это панно и комод -единственные подлинные предметы в нынешней Янтарной комнате.
Интересно, что к тому моменту, когда флорентийскую мозаику передали в Россию, мастера, работавшие над воссозданием Янтарной комнаты уже сами сделали это панно. В итоге у реставраторов оказались две одинаковые картины. Одна из них была восстановлена из уральского камня, другая, подлинная, вернулась из Германии. При сравнении двух мозаик найденного оригинала и сделанной реставраторами копии выявились лишь незначительные расхождения. Мастера из Царскосельской янтарной мастерской сумели практически воссоздать школу флорентийских мозаичников XVIII века.
В итоге Янтарная комната до сих пор не найдена.
Работы по восстановлению Царскосельского дворцового ансамбля, начатые сразу после Великой Отечественной войны, велись под руководством архитектора А.А. Кедринского. Однако о восстановлении Янтарной комнаты реставраторы не помышляли. Источники, на основании которых можно было бы вести эту работу, были крайне малочисленны. Главной же причиной было отсутствие в Советском Союзе школы янтарного дела.
Однако, в 1979 году Совет Министров СССР вынес постановление о воссоздании Янтарной комнаты. Через два года на базе Научно-производственного объединения «Реставратор» была создана Янтарная мастерская, а в 1983 году открылось финансирование проекта из государственного бюджета. На этот момент коллектив мастерской насчитывал всего 5 человек. Однако предстоящая работа требовала усилий гораздо большего количества профессионалов. Набор сотрудников осуществляли сами мастера, стоявшие у истоков проекта.
В 1981 году были начаты работы по реконструкции Янтарной комнаты (в период с 1981 по 1997 год работы проводились под руководством Александра Журавлёва).
С 1994 года «Царскосельскую янтарную мастерскую» возглавляет Б.П. Игдалов -- художник-реставратор высшей категории, художественный руководитель работ по воссозданию картин из цветных камней в технике флорентийской мозаики.
Таким образом, ведущими мастерами , работавшими над воссозданием Янтарной комнаты были Журавлев, Игдалов и Александр Крылов. Он был задействован с самого начала, с 1979 года и единственный из этой троицы работал до самого конца, до открытия Янтарной комнаты в 2003г. Он же стал ее хранителем.
Над научной реконструкцией шедевра камнерезного искусства трудились специалисты «Царскосельской янтарной мастерской»: искусствоведы, химики, криминалисты, историки, реставраторы. Несколько лет ушло на разработку проекта, научной концепции, воссоздание рецептур, технологий обработки янтаря, подготовку рабочего коллектива. На этих работах было занято 40 специалистов.
Александр Крылов : "Когда мы начинали, в успех проекта мало кто верил. Исторических данных о том, как изготавливали Янтарную комнату, и специального оборудования не было. Приходилось даже инструмент затачивать особым образом, чтобы камень не кололся.
Все нужно было начинать с нуля. Помню, сидим с коллегами, рассматриваем фотографии и думаем, сможем ли это осилить? Целый год к работе не приступали – разрабатывали методики. И каждый этап, каждый наш шаг проверяли с научной точки зрения.
Самым важным материалом для изучения были фотонегативы (пластинки) 40-х годов архитектора Крестовского, которые, к счастью, эвакуировали. Помогли и акварели художника Всеволода Грехнева и цветной слайд к пластинке 30-х годов. Главным подспорьем стали элементы резьбы, профилей, которые мы нашли в ломе. Камешки сыпались, и бабушки, работающие в музее, сдавали их в архив. А дальше уже было дело науки и техники. Высоту комнаты, например, вычислили с помощью математических методов. А вот с янтарем проблем не было, это же госзаказ! Мы получали от Янтарного комбината янтарь первого класса. На всю комнату ушло 6 тонн камня. Но у Фридриха были залежи янтаря, он использовал уникальные экземпляры камня, которых у нас не было. Приходилось сочленять куски, чтобы цвет и структура камня были одинаковые".
Самой сложной задачей оказалось колорирование. Над разгадкой методики колорирования органическими красителями янтаря долгие годы трудился весь научный Петербург. Ведь в природе существует всего один его оттенок – бастард. Мы называли цвет квашеной капусты, потому что больше не с чем сравнить, поляки говорят капустняк. Потом есть белый янтарь, большое количество пузырьков воздуха в кусочках – он поэтому белый получается. Где нет пузырьков воздуха – он прозрачный. Вот собственно все цвета. Всё остальное – это колорированный янтарь. Мы по этой теме кандидатскую защитили. Все куски янтаря прошли через меня. Я окислял с помощью температур. Окисную пленку, которую природа 50 млн лет создавала, нам приходилось наносить гораздо быстрее".
И этим методы колорирования Александр Крылов разработал и освоил в совершенстве.
Немецкие мастера, которые сделали первоначальную Янтарную комнату, трудились над своим творением около десяти лет. У российских мастеров на воссоздание Янтарной комнаты ушло свыше двадцати. Почему так?
Александр Крылов: "Все секреты утеряны, никто ничего не записывал, не оставил, никто ничем не мог помочь. Ездили в процессе воссоздания комнаты и в Польшу, и в Германию, и в Прибалтику – 0,0 результата".
"Нужны были не только янтарь, полудрагоценные камни и прочее, но даже фрезы, — вспоминал художник-реставратор Владимир Мезенцев. — А таких фрез, которыми работали немецкие мастера, никто из нас не знал. И на Сестрорецком инструментальном заводе, где мы заказывали эти фрезы, тоже диву давались. Сколько раз бывало — закажем инструмент, а он всё равно не подходит.
Создатели работали свободно, без оглядки, — объяснял Владимир Мезенцев. — А мы, воссоздатели, должны были держать свою фантазию в узде, превратившись как бы в учеников. Нам приходилось учиться тому старому стилю, надо было не только понять, но и почувствовать, что такое пластика барокко в работе с янтарём. Надо было, если хотите, изменить своё профессиональное мироощущение. Это сложная вещь, такое с наскока не даётся.
Янтарь в декоративно-прикладном искусстве используется крайне редко. Это камень ювелирный, необычайно капризный — при малейшем нагревании тут же теряет свой цвет, возникают трещины, сколы. Строго говоря, это вообще никакой не камень, а окаменевшая за десятки миллионов лет смола хвойных деревьев. Неслучайно на воссоздание комнаты понадобилось около шести тонн янтаря, бóльшая часть которого уходила в отходы. Из одного килограмма сырья в дело шли только 150-200 граммов".
Другая причина — «трудности переходного периода» 1990-х годов, когда прекратилось государственное финансирование…
Полгода зарплату в мастерской вообще не платили. И что ещё ужаснее — тогда же почти иссякли запасы янтаря.
Денег не было, работы шли неравномерно, художники пытались как-то выживать и начали создавать собственные изделия на продажу. Тогда помощь оказал барон Эдуард Фальц-Фейн из Лихтенштейна — потомок обрусевших немцев Фальц-Фейнов по отцу и представитель одной из древнейших российских дворянских фамилий — Епанчиных — по матери, он прислал мастерам посылку с импортными инструментами, которых у них не было — свёрла, лобзики, фрезы.
