Село Троицкое-Лыково становилось крупным центром всей местности.

Долгие годы имение Троицкое-Лыково принадлежало Нарышкиным. Последней из этого рода хозяйкой 1749 г. стала Екатерина Ивановна Нарышкина – двоюродная племянница Петра I. После свадьбы в качестве приданного она дарит имение своему мужу – Кириллу Григорьевичу Разумовскому. Так в 1746 году Троицкое-Лыково обрело новых хозяев.

               Граф Кирилл Григорьевич Разумовский

Граф Кирилл Григорьевич был блистательным вельможей при дворе двух императриц — Елизаветы и Екатерины II. Сын простого казака, сделавший благодаря брату и собственным выдающимся способностям головокружительную карьеру, фельдмаршал, гетман Украины, президент Академии наук, граф Разумовский присоединил к своим титулам сказочное богатство жены Екатерины Нарышкиной. Парадной резиденцией супругов было село Петровское-Разумовское, а Троицкое-Лыково выполняло чисто хозяйственную функцию. У супругов Разумовских было шестеро сыновей и пятеро дочерей.
1771 год был самым скорбным для Кирилла Григорьевича. 6 июня скончался в своем Аничковом дворце его старший брат Алексей Григорьевич, а через несколько дней после этого умирает жена Екатерина Ивановна, в возрасте 40 лет. Когда сыновья подросли, окончили воспитание и поступили на службу, он переехал на жительство в Москву.
Занимаясь украшением своих имений, Разумовский не забывал и усовершенствований своего хозяйства. 1797 г. он выписал с заводов князя Лихтенштейна испанских овец и таким образом может считаться одним из первых основателей овцеводства в России; разводил шелковицу, выписывал машины, заводил мельницы, свечные фабрики и прочее. Существует придание, что Разумовский первым развел в Малороссии пирамидальные тополя. Крестьяне боготворили имя фельдмаршала Разумовского.

С 1784 г. село Троице-Лыково с окружающими деревнями переход во владение Андрея Кирилловича Разумовского.

В начале XIX века село Троицкое-Лыково у Разумовских отобрали за долги  и перепродали   вдове  Катерине Павловне Бутурлиной и ее сыну Николаю. 

      Николай Александрович Бутурлин

Бутурлины – графский и дворянский род, он дал стране нашей многих известных военных деятелей, государственных мужей и дипломатов.
В 1812 году Троице-Лыково было разорено французскими войсками. Наполеон гнал свою армию на Москву. Он и его маршалы были уверены в том, что у кремлевских стен война прекратится. Французская армия вступала в Москву тремя колоннами: 1-я перешла реку Москву у Воробьевых гор, 2-я вступила через Дорогомиловский мост, а 3-я частью через Фили, частью через деревню Черепково и село Хорошево направились к Тверской заставе.
Кавалерия же держалась в предместьях, где легче было достать фураж. Одна из таких частей была расквартирована в селе Троицком-Лыкове. Вероятно, потому и сохранились в целости крестьянские дома, тогда как деревни Черепково и Рублево были полностью сожжены. Мародеров особенно привлекали церкви. Разорив, ограбив и осквернив храмы, они устраивали в них конюшни.
Подвергались нападению и Троицкая церковь, и деревянная (Лыковская) церковь Успения Пресвятой Богородицы. Солдаты похитили утварь из алтарей, чашу для причащения.
После изгнания врага из всех предместий Москвы храмы были заново освящены 14 февраля 1813 года.
Среди украденных вещей было старинное серебряное паникадило, распиленное на куски. Император Александр I вскоре прислал в храм новое бронзовое паникадило с хрустальными подвесками.

Деревянная  Успенская  церковь, которая была неподалеку от каменной Троицкой, в 19 веке пришла в негодность.
В 1843 году Николай Александрович Бутурлин подал митрополиту Московскому Филарету прошение о построении новой каменной церкви. И в 1850 году началось строительство каменной Успенской церкви.
Во внешнем облике этого вместительного храма видны элементы неоклассицизма, псевдорусского и византийского стиля, что характерно для середины XIX века.

Открытие храма в 1951г.  происходило очень торжественно, ждали все прихожане и села Троицкого-Лыкова, и окружающих деревень Строгино, Рублево, Луки, Мякинино, Черепково и Екатериновки.

За годы владения Бутурлиным село Троицкое-Лыково не меняло своего уклада и не слишком увеличилось в размере.

После отмены крепостного права во владении помещика остается только усадьба и треть земель, а остальная земля раздается на 982 души бывших крепостных крестьян.

В 1876 году усадьба Троице-Лыково-Бутурлино (было и такое название у этого поместья, но оно не прижилось) переходит к потомственному Почетному гражданину Ивану Ивановичу Карзинкину и его жене Екатерине Ивановне.
Московский купеческий род Карзинкиных известен с начала XIX века в торговле, в основном чаем и сахаром.
Про Карзинкиных я могу рассказывать много, их усадьба в Москве на Ивановской горке, там я про них и рассказывала тем, кого водила туда на экскурсию.

Карзинкины заботились о ремонте храмов, а также открыли в селе лечебницу для приходящих больных близлежащих сел и деревень.
В самой усадьбе велось большое строительство. На самом обрыве над Москвой-рекой был возведен огромный 3-этажный дом с двумя пристройками, которые расходились влево и вправо от главного здания. В доме было 47 комнат, всегда заполненных гостями и странниками. Много сил и внимания требовала к себе усадьба. Хотя, кажется, и не очень далеко от Москвы, да 12 верст – тоже дорога. Еще содержали Карзинкины и переправы через реку, а также паром, лодки и перевозчиков.

Кроме дома, флигелей и сараев, в усадьбе были еще конюшни, свинарник, птичник, овчарня, скотный двор, кузница с мастерской и водокачкой, каретный сарай, зернохранилище, амбар с подвалом, баня деревянная, оранжерея каменная, а при ней лабаз и теплица и даже биологическая станция. В Троицком-Лыкове-Бутурлине тогда было земское училище, конный завод, лавка, трактир и 88 дворов, мужского пола 371 и женского 397 душ. К концу XIX века Троице-Лыково было классической русской усадьбой — подмосковным «дворянским гнездом»: барский дом в старинном русском стиле с затейливой резьбой, за ним сад с цветниками, парк с рекой, прудами, островками, мостиками, беседками, статуями и бесчисленными затеями.

Кроме церквей и амбулатории, семья Карзинкиных содержала в Троицком школу, а дочь последнего владельца Сергея Сергеевича Карзинкина  – Мария Сергеевна учительствовала в ней. Людям, работавшим у Карзинкиных, при вступлении в брак оказывали помощь при постройке дома и давали приданное. Сергей Сергеевич помогал деньгами и тем крестьянам, у которых случилась беда: пала корова или лошадь. Он взял на себя и обязанности церковного старосты Успенской церкви, следя за сохранностью и пополнением церковного имущества.

В 1901 году начались работы по расширению Успенского храма.
Решено было увеличить трапезную и над ней устроить два придела: во имя Казанской иконы Божией Матери и святого мученика Сергия. По проекту архитектора Ф. Кулагина были пристроены трапезная, колокольня и на хорах новый придел в честь Казанской иконы Божией Матери.

Нелегкая судьба выпала  Успенскому храму, памятнику XIХ века. В разное время в нем устраивались изба-читальня, госпиталь, клуб со сценой в алтаре и даже столовая, а последний владелец здания — Институт атомной энергии им. Курчатова — устроил в ней склад лакокрасочных материалов. В 1989 г. здесь произошел взрыв, уничтоживший остатки росписи потолка. Каким-то чудом остался нетронутым изумительный пол, покрытый ковровой кафельной плиткой.

Юлия Матвеевна, мать Сергея Сергеевича , передав сыну управление хозяйством усадьбы, посвятила свою жизнь делам религиозным.
Она решила организовать Свято-Троицкую женскую общину наподобие монастыря, для которой недалеко от Успенского храма  на свои средства построила двухэтажный дом с большими квадратными окнами. Сюда Юлия Матвеевна собирала престарелых и убогих со всех окрестностей.

Юлия Матвеевна открыла при Троицкой церкви на собственные средства богадельню для престарелых обоего пола.

      Юлия Матвеевна Карзинкина

В подмосковных усадьбах было традицией присоединять к историческому названию имения еще одно — от фамилии владельцев (Грачевка, Марк, Лианозово). Зачастую это навязывалось помещиками и не воспринималось населением. В данном же случае название Троицкое-Лыково-Карзинкино было настолько заслуженным, что употреблялось всеми в знак любви и уважения к хозяевам усадьбы.

С первых дней советской власти Туркменская республика, которая входила тогда в состав России, стала получать от русских, украинцев, белорусов кредиты, семена, сельскохозяйственные машины, оборудование и квалифицированные кадры. Однако вскоре стало ясно, что Туркмения остро нуждается и в собственных специалистах, способных поднять страну.

В водовороте событий оказался человек удивительной судьбы – Николай Николаевич Йомудский, получивший русское имя вместо туркменского Караш. Его дед Киятхан был вождем племени йомудов. Дети и внуки Киятхана состояли на царской службе. В октябре 1917 года полковник царской армии Н.Н. Йомудский перешел на сторону революции.
Целью своей жизни Н.Н. Йомудский всегда считал образование народа, его просвещение. Он был убежден в том, что грамотные люди очень скоро потребуются молодой республике. Ему хотелось скорее взяться за создание учебного заведения для туркменских ребят, но в республике была очень сложная обстановка. Тогда возникла идея: вывезти группу ребят за границу, чтобы дать им образование.
Весной 1924 году Николай Николаевич едет в далекую Москву, чтобы войти с этим предложением к И. В. Сталину. Но Сталин решил этот вопрос проще: зачем за границу? И под Москвой место найдем – в Серебряном бору, бывшая усадьба господ Карзинкиных…

В первой партии приехавших были ребята самого разного возраста – от 10-летних мальчиков до 18-летних юношей. В большинстве своем это были дети из многодетных семей или сироты. Всего собралось около 200 человек.
Поначалу очень трудно складывались отношения с селянами. Ведь «басурман» поселили на территории трех православных церквей, и у селян это вызывало недовольство, вспоминал Н.Н. Йомудский.
На Масленицу на улице Троицкого-Лыкова возникла драка. Воспитанников всех возрастов было 250 человек, а крестьян значительно больше. Во всех церквах и в Строгине даже били в набат. Из Москвы выслали конный отряд ГПУ, который и навел порядок. Йомудского в это время не было, но когда он вернулся, то сумел восстановить мир. В дальнейшем постепенно все наладилось. Юные граждане советской Туркмении работали на пасеке, в огороде, в яблоневом саду — хозяйство интерната было во многом натуральным.

            Лаванда

…Беда пришла неожиданно. 12 февраля 1929 года, когда вечером после ужина разошлись по укромным и уютным уголкам, запахло дымом… Огонь охватывал все новые и новые комнаты огромного здания. Сбежались все обитатели дома, жители деревни. Не имея подручных средств, они ничего не смогли предпринять против разбушевавшейся стихии, а пожарных из Москвы так и не дождались. К счастью, никто не погиб. Так закончился один из социальных экспериментов первых лет советской власти.
Сразу после пожара учеников младших классов эвакуировали в Ашхабад, а ученики трех старших классов остались учиться до июня. Ребят пересилили во второе здание господской усадьбы, а затем всех вывезли – кого в Ашхабад, а кого – в Ташкент.
После закрытия Туркменского Домпроса в селе стало чуточку тише, но остался Туркменский рабфак.
На месте колонии организовали обычный колхоз  «Новый путь».. Сеяли рожь, овес, гречиху, пшеницу. В основном же взяли направление на овощеводство, что давало большой доход. Начали сажать свеклу, морковь, капусту, но больше всего высаживали картошки. В начале 1930-х годов закрылись Троицкий и каменный Успенский храмы.

Древнейший памятник — деревянный храм Успения Пресвятой Богородицы — сгорел в 1936 г. Это был преднамеренный поджог, и преступник хорошо известен: сжег храм заведующий клубом, устроенным в каменном Успенском храме, которого приводило в ярость отсутствие народа в его заведении и огромное количество прихожан, едва помещавшихся в храме.

В 1942 г. в бывшей господской усадьбе появились новые хозяева — Суворовское музыкальное училище. То самое, воспитанники которого до самого последнего времени открывали все военные парады на Красной площади. Вначале набирали сирот — сыновей офицеров, погибших в дни войны, а потом было принято решение принимать всех музыкально одаренных мальчиков, желающих стать военными музыкантами. И до 1979 г., целых 37 лет, село просыпалось и засыпало под серебряный голос трубы.
Храм Троицы закрыли вторым (после теплого Успенского храма) в 1933 г. В Троицком храме власти собирались открыть выставку народного хозяйства Туркменской ССР. С этой целью намечалась перестройка культового здания «в части изъятия глав, барельефов, украшения, отделки, напоминающих церковь». К счастью, варварский замысел осуществить не удалось. В 1935 г. храм Живоначальной Троицы был объявлен памятником архитектуры мирового значения и взят на учет Лигой Наций, позднее комиссией ЮНЕСКО. Таким образом он был спасен от разрушения.
Зимой 1941 года Академия архитектуры организовала обмеры и фиксацию лучших памятников русского зодчества в Подмосковье. Вблизи шла война. В Лыково командировали знатока «нарышкинского» барокко Василия Николаевича Подключникова, который блестяще справился с этой работой. Результатом ее стал замечательный, прекрасно иллюстрированный, несмотря на военное время, альбом «Три памятника XVII столетия. Церковь в Филях. Церковь в Уборах. Церковь в Троицком», вышедший в свет в 1945 г., уже после смерти автора. Эти высокопрофессиональные обмеры впоследствии явились основой для реставрации здания.

Ближе к нашему времени шедевр древнерусского зодчества оказался совершенно бесхозным. Красавица-церковь отнюдь не перестала вызывать интерес — посмотреть на нее приезжали тысячи любителей старины. Однако к началу 1970-х годов в интерьере храма остались лишь жалкие фрагменты. Да и снаружи в нижнем ярусе сбили несколько резных колонн.

Министерству культуры все же удалось выделить на его реставрацию самые минимальные средства. Предполагалось открыть в его стенах, как и в храме Покрова в Филях, филиал Государственного музея древнерусской живописи имени Андрея Рублева.
Началось воссоздание утраченных элементов наружного убранства и деревянной резьбы в интерьере. Но финансирование прекратилось, и работы не были закончены. В середине 1980-х годов о создании нового музея не могло быть и речи, и памятник так и не обрел пользователя. За десятилетия советской власти все в Троице-Лыкове разрушалось и ветшало.

Решением Мосгорисполкома в 1985 г. усадьба и участок деревни Троицкое-Лыково были переданы Институту атомной энергии им. И.В. Курчатова для строительства профилактория при обязательном условии проведения восстановительных и реставрационных работ. Но в результате «бережения» бывшей усадьбы с «помощью» курчатовцев из 37 усадебных построек, доживших до 1985 г. (когда они приняли это имение к себе на баланс), сохранились лишь два храма и 8 других строений.