Интересная  история  про то, как Гейнсборо вдохновился эскизом П.Рубенса к картине "Снятие с Креста" и написал свой вариант этой картины,  очень точно повторив ракурсы и колористику рубенсовской картины, не видя ее окончательного варианта.
Ведь Гейнсборо делал копию  с черно-белой гравюры, и фантастическим образом сумел повторить цветовое решение Рубенса. Разве что люди в красном и синем одеяниях у него поменялись местами. Только через 10 лет после создания копии Гейнсборо все же доедет до Антверпена, увидит оригинал и скажет: «Примерно так я себе это и представлял».

На выставке . конечно же , не могли представить это большое полотно Рубенса из антверпенского собора , нам доступен лишь эскиз из Эрмитажа.

А вот  вариант Гейнсборо, который оказался весьма близким к замыслу Рубенса.

Фрагменты

А здесь вопрос вызывает  табличка "Портрет Марии Сиддонс" . Это известный портрет Томас Лоуренса из собрания ГММИ им.Пушкина, и везде он числится как "Портрет Салли Сиддонс" . Видимо  ошибка. 

Перед нами совсем юное личико девушки, почти ребенка, с серьезным задумчивым взглядом, устремленным на зрителя. Портрет относится, по-видимому, к концу 1790-х годов, когда художнику не было еще и тридцати лет. Салли Сиддонс, дочь знаменитой трагической актрисы Сарры Сиддонс, была одно время невестой Лоуренса. В 1803 году она умерла от чахотки. Полное имя девушки было Сара Марта Салли Сиддонс, но никак не Мария.

Немного отвлекусь от показа картин и расскажу о том, как создавалась вся эта  выставка. Я уже писала в теме "На вернисаже...", что картины привезли не самые топовые. Если забить в интернете  картины Гейнсборо, то получим совсем другую подборку. 

https://images.rambler.ru/search?query=Гейнсборо картины&utm_source=search&utm_content=search_img&utm_medium=menu&utm_campaign=self_promo

Понятно, что самое лучшее никто не даст. А про то, что все же удалось заполучить Пушкинскому музею и каким образом, рассказывает куратор выставки Анна Познанская в интервью "Коммерсанту". https://www.kommersant.ru/doc/4171076
Вот что она рассказала :

История этой выставки начинается с ремонта. Когда стало ясно, что дом-музей в городке Садбери, что в английском графстве Саффолк (там Томас Гейнсборо провел детство и юность и здесь хранятся одни из его самых редких полотен), придется не просто ремонтировать, а достраивать, сотрудникам Пушкинского музея удалось убедить английских коллег предоставить им картины для выставки в Москве.
Понятно, что в обычных условиях никакой музей свои лучшие вещи не захочет снимать со стены. Но, так как английский музей собирается строить большой и красивый выставочный комплекс, нам удалось договориться о долгосрочном сотрудничестве. К тому же нас настолько увлекла тема выставки из дома-музея — так мы ее изначально задумывали, что мы подумали: нужно сделать из этого что-то большее.

Однако собрать около 100 произведений художника из 11 ведущих музеев Великобритании для такой масштабной выставки оказалось не так просто. Дело в том, что впервые слава Гейнсборо перебралась через Ла-Манш и Атлантику только на рубеже XIX–XX веков. Первыми отреагировали американские коллекционеры и оперативно скупили большую часть картин.

Кураторам остается только разводить руками: мало того, что Гейнсборо оставил после себя небольшое наследие, так теперь в его родном Старом Свете сохранилась лишь незначительная его доля. Взять, к примеру, большие женские портреты — их вообще единицы.
Другая проблема заключается в том, что большая часть работ Гейнсборо, которые остались в Великобритании, рассредоточена по частным коллекциям в разных концах страны. Гейнсборо жил на доходы от своей живописи и часто писал на заказ, поэтому его работы и по сей день хранятся в собраниях разных семей, переходя от одного поколения к другому.

Ничего удивительного нет и в том, что частные музеи изо всех сил оберегают произведения этого художника как своего рода «супернациональное» наследие, которое страшно отправлять в путешествие по заграничным музеям.

— К счастью, у нас давние связи с такими лондонскими музеями, как, например, Галерея Тейт, которые, безусловно, участвуют в выставке,— продолжает Анна Познанская,— но нам удалось привлечь еще и, возможно, менее известную Картинную галерею Далич недалеко от Лондона. Мы обратились в музей Бата, который экспонирует произведения из частных коллекций, так вот музей договорился с коллекционерами, чтобы они дали на выставку интересующие нас вещи. Эти два музея, кстати, впервые сотрудничают с Россией в принципе, а не только с нами.
Знаменитый Музей Виктории и Альберта и вовсе решился познакомить русскую публику с едва ли не самыми хрупкими произведениями в истории английской живописи — пейзажами, которые Гейнсборо писал на стекле.

В одной частной коллекции мы нашли жанровую сцену, которой очень хотелось дополнить выставку,— пояснила куратор выставки.— Это сцена с рыбаками у моря — очень редкий сюжет для Гейнсборо, потому что он море вообще почти не писал. В Великобритании есть такой фонд по сохранению культурного наследия National Trust, который следит за состоянием произведений из частных коллекций и, скажем так, администрирует их. Он известен тем, что у него очень сложно получить экспонаты для выставок, хотя бы с организационной точки зрения. Представьте: картина висит в каком-нибудь отдаленном уголке Англии, а отвечающие за нее администраторы сидят в другом месте. И тем не менее нам удалось получить эту картину. Благодаря всем этим усилиям нам удастся устроить выставку, которой в России не было никогда: показать очень разного Гейнсборо — от его первых работ до последней.