Следующий портрет, где нам предлагают обратить внимание на украшения платья и брошь в виде портрета - это графиня П.И.Шереметева (Неизвестный художник 1800-1801 г).
Так как же крепостная актриса стала графиней ?
Знаменитая русская актриса и певица Прасковья Жемчугова родилась 20 в 1768 года в деревне Березино Юхотской волости Ярославской губернии в семье Ивана Степановича Ковалева, крепостного кузнеца графа П. Б. Шереметева.
Иван Ковалев был горбатым, так как страдал туберкулезом позвоночника, поэтому одно время его фамилия звучала как Горбунов. Хотя он и считался отменным мастером своего дела, но крепко выпивал и часто буянил. Мать, Варвара Борисовна, растила четырех сыновей и двух дочерей – Прасковью и Матрену.
В шесть лет у Параши (уменьшительное имя от Прасковьи) обнаружились артистические способности и прекрасный голос, и она была взята в Кусково, подмосковную усадьбу Шереметевых, и «определена к театру». Ее воспитание граф Петр Борисович Шереметьев поручил княгине Марфе Михайловне Шереметевой-Долгорукой, проживавшей в имении на правах родственницы. Парашу стали учить французскому и итальянскому языкам, игре на арфе, клавесине и гитаре, вокалу и танцам, а также изысканным манерам: ее готовили для труппы одного из лучших крепостных театров России, создателем которого был граф П. Б. Шереметев, знатный и богатый вельможа времен Екатерины II.
В середине XVIII века русские дворяне увлекались устройством в своих имениях крепостного театра. На сцене широко известного в то время шереметевского театра давались драматические, оперные и балетные представления. Все артисты, число которых доходило до 95 человек, были набраны из крепостных. Для обучения сценическому мастерству одаренных детей и подростков приглашались как лучшие русские певцы, музыканты и актеры, так и иностранные профессиональные педагоги. Все они единодушно пророчили Параше блестящее будущее.
22 июня 1779 года в возрасте 11 лет Параша Горбунова дебютировала в роли служанки в опере Андре Гретри «Опыт дружбы». Успех пришел к ней в 1781 году после проникновенного исполнения партии Лизы в комической опере Пьера Монсиньи «Дезертир, или Беглый солдат». В следующем году одаренной девочке была поручена роль Белинды в опере Антонио Саккини «Колония, или Новое поселение». В этом спектакле актриса впервые выступила под фамилией «Жемчугова». Хозяин театра дал актерам сценические имена по названиям драгоценных камней: Гранатова, Алмазова, Жемчугова. Театральные хроники того времени назвали Прасковью «жемчужиной шереметевских самоцветов».
Прасковья обладала красивым лирико-драматическим сопрано. Артистический талант давал ей возможность играть как комедийные, так и драматические роли. В 16 лет она заслуженно стала примой театра, и слава о ней распространилась по всей Москве. Послушать ее пение съезжалась в Кусково вся московская знать.
В 1785 году Жемчугова с триумфом выступила в роли Элианы в опере Гретри «Браки самнитян». В этом спектакле она создала образ прекрасной и мужественной девушки, бесстрашно боровшейся за право на счастье. Это была ее звездная роль, которую Жемчугова играла в течение 12 лет – небывалый случай в истории крепостного театра.
Эту же партию Прасковья Жемчугова исполнила 30 июня 1787 года в новом, перестроенном здании театра в Кусково, открытие которого было приурочено к визиту в усадьбу Екатерины II. На императрицу спектакль произвел неизгладимое впечатление. Она была восхищена игрой крепостных актеров, особенно игрой и великолепным, завораживающим пением исполнительницы главной партии – Прасковьи Жемчуговой, которой пожаловала перстень с бриллиантами, сняв его со своей руки.
В 1797 году посетил шереметевский театр в Останкине и последний польский король Станислав II Понятовский. Наслаждались ее пением и император Павел I, и австрийский эрцгерцог – император Священной Римской империи Иосиф II, и шведский король Густав III, и другие знатные особы. Всего же Прасковья Жемчугова исполнила около 50-ти оперных партий.
Постепенно любовь к музыке и совместные занятия сблизили графа и крепостную актрису
На века рядом с именем Прасковьи Ивановны Жемчуговой будет стоять имя ее супруга – графа Николая Петровича Шереметева. Вернемся в нашем рассказе на 20 лет назад. В июне 1773 года молодой граф Николай Петрович Шереметев (1751–1809) вернулся в Россию после четырехлетнего пребывания в Европе, где повышал свое образование. Главным делом его жизни стал созданный его отцом домашний театр. Он подбирал репертуар, сам виртуозно играл на виолончели в оркестре во время спектакля, посещал репетиции. Когда перед ним впервые выступила маленькая Параша, он буквально пришел в восторг от ее чудесного голоса. Позднее он напишет об этом так: «Если бы ангел сошел с небес, если бы гром и молния ударили разом, я был бы менее поражен», – такое сильное впечатление произвел на него удивительный голос маленькой певуньи. Граф проникся симпатией к таланту девочки, окружил ее заботой и стал уделять ей много времени: аккомпанировал ей и бывал на всех репетициях спектаклей с ее участием. Когда девочка подросла, молодой граф полюбил играть с ней на клавесине в четыре руки и разучивать арии из разных опер. Постепенно любовь к музыке и совместные занятия сблизили графа и крепостную актрису. Он увидел в ней родственную душу и без памяти влюбился, осознав, что вырвать ее из своего сердца уже не в силах. «Никогда ни на ком не женюсь, кроме Прасковьи!» – твердо решил сиятельный граф.
После смерти отца в 1788 году Николай Петрович стал сказочно богат, получив в наследство 200 тысяч душ, более 700 тысяч десятин земли и годовой доход в миллион рублей. Богатый и красивый граф был завидной партией для любой аристократки, но страстно любил только собственную крепостную – звезду театра Прасковью Ивановну Жемчугову.
В те годы многие помещики грешили связями с крепостными девушками, поэтому никто не удивился, когда Николай Петрович приблизил к себе 19-летнюю Прасковью и после смерти отца стал с ней открыто жить, построив ей отдельный дом в Кусковском парке. Но в отличие от любовных интрижек помещиков с их крепостными, отношения Николая и Прасковьи были освящены чувством искренней любви и привязанности, основанной на вере, любви к искусству и глубоком взаимном уважении.
И Николай, и Прасковья были глубоко верующими людьми, и в этом была самая большая трагедия их совместного проживания. Их приходской церковью был храм в честь святителя Николая Чудотворца, расположенный у Старого Каменного моста. Влюбленных мучила совесть, что они живут во грехе. Стараясь искупить грех блуда перед Богом, Николай Петрович под влиянием Прасковьи построил в конце ХVIII века церковь Знамения Богородицы в Новоспасском монастыре, величественный Дмитриевский собор в Спасо-Яковлевском монастыре в Великом Ростове.
В 1795 году Николай Шереметев ради своей возлюбленной выстроил во дворце Останкино новый театр, на открытии которого Прасковья исполнила роль пленной турчанки Зельмиры в героической опере «Взятие Измаила». Там же она сыграла последние в своей карьере спектакли.
В 1797 году Павел I пожаловал графу Николаю Петровичу Шереметеву, своему другу детства, звание обер-гофмаршала (т.е. распорядителя всего хозяйства императорского Двора). Это назначение обязывало графа присутствовать при Дворе, и 37-летний граф вместе со своей невенчанной женой Прасковьей Жемчуговой переехал в Петербург. С собой в столицу он взял и лучшую часть своей труппы. Он поселился в Фонтанном доме, в котором прошло его детство. Однажды Фонтанный дом посетил Павел I, которому показали оперу «Самнитские браки». Император хотя и восхитился игрой Прасковьи, но согласия на брак графа с крепостной актрисой не дал.
В сыром климате Петербурга у Прасковьи Ивановны обострился туберкулез, предрасположенность к которому она унаследовала от отца, пропал голос, и она была вынуждена оставить сцену. Не мысля существование театра без Жемчуговой в качестве примы, граф закрыл его, выдав актрисам деньги на приданое, а актеров пристроил служащими в имении.
Кроме климата, слабое здоровье Прасковьи подтачивали душевные муки: она очень тяготилась жизнью во грехе, тем, что в сущности была содержанкой графа. Сливки петербургского общества на всех приемах и во всех гостиных злословили по поводу неприличной связи графа Николая Петровича с «крепостной выскочкой». В искренность их чувств не верили, обвиняя графа и актрису в разврате. Эти сплетни доходили до Прасковьи, и она страдала и часто плакала. С болью переживал эту безвыходную, как ему казалось, ситуацию и сам Николай Петрович. Он сознавал свою вину перед Прасковьей, но сословные преграды не давали ему возможности жениться на простолюдинке. Как писал один из дворян, «крестьянкам в женах быть не годится за низостью своего рода». А тем более «не годилось» жениться на актрисах, которых запрещалось даже хоронить на православном кладбище, а только за его оградой.
В 1798 году граф Шереметев дал вольную своей избраннице и всей семье Ковалевых.
Когда в 1801 году на престол вступил Александр I, известный своими либеральными взглядами, граф решил воспользоваться этим обстоятельством и начал предпринимать шаги к сочетанию с возлюбленной законным браком. За огромную сумму ему удалось сфабриковать документы, из которых следовало, что предком актрисы был якобы шляхтич Якуб Ковалевский, который оказался в 1667 году в русском плену, а его потомки перешли на службу к русскому царю. Следующим шагом было получение благословения на брак московского митрополита Платона. Так были преодолены некоторые препятствия к венчанию.
6 ноября 1801 года граф Шереметев тайно обвенчался с Прасковьей Ивановной Жемчуговой в московской церкви святителя Николая Чудотворца у Старого Каменного моста. На таинстве Венчания присутствовали лишь самые близкие друзья новобрачных. Так крепостная крестьянка Прасковья Жемчугова стала графиней Шереметевой – законной супругой перед Богом и людьми.
Но, к сожалению, счастье ее длилось недолго – всего два года. Поняв, что она беременна, Прасковья была безмерно рада: беременность стала для нее знаком, что Господь простил ей ее жизнь во грехе, а главное, она теперь сможет осчастливить мужа, давно мечтавшего о наследнике. 3 февраля 1803 года Прасковья Ивановна родила сына Дмитрия, которого назвали в честь почитаемого в семье святителя Димитрия Ростовского. Сразу же после рождения сына к главной иконе петербургского храма в честь образа Божией Матери «Всех скорбящих Радость» ею была пожертвована бриллиантовая с сапфирами цепочка. Беременность и роды подорвали ее здоровье. Несмотря на нежную заботу мужа, его трепетное к ней отношение, она умерла спустя 3 недели после родов – 23 февраля. «Жития ей было 34 года, 7 месяцев, 2 дня». Легко можно себе представить, что чувствовала она перед смертью, понимая, что расстается с любимым мужем и сыном-младенцем.
Похоронили графиню в усыпальнице церкви святого Лазаря Александро-Невской лавры г. Петербурга. За гробом шли ее товарищи по сцене: актеры, музыканты, также слуги. Никто из высшего света не почтил память графини. Отпевал ее митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Амвросий. Сам безутешный вдовец на похоронах не присутствовал: «пребывал в бесчувствии», «в мучительной горести», как сам он напишет позже. В письме сестре граф писал:
«Пожалей о мне. Истинно я вне себя. Потерял достойнейшую жену и в покойной графине Прасковье Ивановне имел я почтения достойную подругу и товарища».
Так закончилась красивая история светлой и печальной любви графа Николая Шереметева и его несравненной возлюбленной – Прасковьи Жемчуговой.
Николай Петрович обратился к императору Александру I, умоляя его признать новорожденного сына законным наследником семьи Шереметевых. Царь официально признал брак законным и дал согласие на признание за младенцем Дмитрием графского титула.
Графиня Прасковья завещала свои личные средства и драгоценности осиротевшим детям и бедным невестам на покупку приданого. Потеряв единственную в своей жизни любовь, Николай Петрович последние 6 лет жизни посвятил благотворительности. Он выполнил волю покойной жены: пожертвовал часть капитала на помощь бедным невестам и ремесленникам; выделил средства на выкуп должников из тюрем и на погребение бедных, открыл Невскую богадельню в Петербурге. В Москве на Сухаревской площади построил Странноприимный дом.
Строительство богадельни и больницы началось еще в 1794 году, когда блистательной актрисе крепостного театра было 23 года. Именно она повлияла на решение графа построить Странноприимый дом. После ее безвременной кончины он решил перестроить здание, сделав его более величественным и достойным памяти незабвенной супруги. При Странноприимном доме граф построил храм в честь Живоначальной Троицы, который недавно был отреставрирован и сейчас является действующим. Странноприимный дом ныне известен как Научно-исследовательский институт скорой помощи имени Н.В. Склифосовского.
Граф Николай Петрович Шереметев умер 1 января 1809 года. Он завещал похоронить его рядом с любимой супругой. Хоронили одного из богатейших людей России в простом гробу: по воле усопшего все деньги на пышное погребение, соответствующее его званию, были розданы беднякам.
Граф и графиня Прасковья Ивановна Шереметевы вполне могли бы гордиться своим сыном. Граф Дмитрий Николаевич, меценат и благотворитель, был попечителем Странноприимного дома, помогал гимназиям, приютам, отчасти Петербургскому университету. Оказал помощь в преображении Лазаревской церкви в Александро-Невской лавре. В Петербурге того времени широко распространилась поговорка: «Жить на шереметевский счет». А когда после освобождения крестьян доходы графа уменьшились, он сократил расходы на личную жизнь, но на дела благотворительности отдавал прежние суммы.
Очень интересно. Лена, спасибо!
