На смену кринолинам пришли турнюры

Это свадебное платье Александры Герасимовны Хлудовой -Найденой , оно было приобретено коллекционерами у ее прямых потомков, которые живут в Москве.

Здесь же представлена фотография Александры Герасимовны, но в другом платье. И приведена ее история.

Жизненный союз Александра Александровича Найденова (1839-1916 гг.) и Александры Герасимовны Хлудовой (1856-1924) соединил две известные московские фамилии. Каждый из них вошел в этот союз со своими сложившимися традициями, пониманием жизни, требованиями друг к другу, желаниями, интересами. Так родилась новая большая сложная семья - восемь человек детей; возник новый "дом" Найденовых, во многом типичный, но и по своему особенный.
Если Александр Александрович Найденов был одним из деятелей развития отечественной промышленности, то говоря об Александре Герасимовне, нельзя ограничится тем, что это богатая наследница и жена своего мужа.
Александра Герасимовна была яркой личностью. Она тратила свое многомиллионное богатство не только на себя и свою семью, но и на благо народа.
По одной из версий,  свадьбе  предшествовала романтическая история и обоюдное желание, а не общепринятое тогда сватовство.
Дома Найденовых и Хлудовых располагались на соседних участках в цветущих садах. Огромный липовый хлудовский парк был отделен от найденовского сада оградой. Небольшая калитка связывала их. Здесь и произошло знакомство молодых людей, потом тайные свидания и, наконец, женитьба. Действительно, романтично и даже поэтично.
Но существует другой, более печальный вариант, записанный самой Александрой Герасимовной в ее воспоминаниях за год до смерти: "Я вышла замуж 20 лет, вышла без любви. Александр Александрович был старше меня на 18 лет, был религиозен, суровый человек; обожал своих братьев Николая и Виктора и вообще всю свою родню. Любил музыку, фотографию, науку, новые изобретения, читал газеты, по слуху любил подбирать на фисгармонии духовное пение, любил свою церковь - Храм святого пророка Ильи, стоял на левом клиросе и подпевал басом. До конца жизни занимался делом, был гласным в думе. Был честным, как никто, говорил всегда правду. Своих детей обожал, когда они болели - лечил, целовал их крепко, рисовал им, дарил игрушки без конца; но зато меня не баловал, был груб в обращении и, заметьте, никогда меня никак не звал; когда нужно по делу, обращался и говорил "Супруга".
Такие противоречивые сведения, казалось бы, исключают друг друга. Кому верить? И все же они возможны. Время многое меняет, вновь возникающие события вытесняют прошлое; многое, даже хорошее забывается.
Для Александра Александровича дружная семья его родителей, где сохранялись патриархальные уважительные отношения младших к старшим, где дети делили свои горести с родителями, где семья была нерушима - такая семья была идеалом и единственной возможностью существования. Никакой другой модели он не мог принять в силу постоянства своих представлений и своего характера.
Александра Герасимовна - большая мастерица в разных рукоделиях - в вязании и плетении из суровых ниток на пяльцах - была приучена к этому с детства. Одновременно она изобретала всегда что-то новое, оригинальное. Оклеила свои комнаты в имении Северском вместо обоев страницами модных французских журналов. Из глиняных горшков, очень крупных, разной формы, и битой посуды она делала подлинные произведения искусства. Обмазывала горшки раствором цемента и выкладывала, как мозаику, разноцветные черепки, в том числе и золотые. Она превращала горшки в великолепные скульптуры, а потом щедро раздаривала их.
Любительница старины и красивых вещей, Александра Герасимовна была особенно неравнодушна к старинному русскому фарфору и покупала все, что привлекало ее внимание, а ценитель она была строгий. В особняке на Покровском бульваре стояли остекленные шкафы-витрины с изумительным фарфором Гарднера, Попова, императорских заводов, Архангельского. Незаметно для самой владелицы они приобретали значение уникальной коллекции. Она сама не поняла еще тогда огромной ценности ее.
После революции она решила остаться в России, новый власти позволили ей дожить во флигеле собственного дома.

Два женских корсета

Хорошо видно, как сделан турнюр