А еще часто всплывает другая строчка оттуда же "Да, скифы мы, да, азиаты" и чем дальше , тем актуальней
Миша, вспомнила, как когда-то ты сказал, что мой сын похож на молодого Блока.

Красный холм – старейший мемориал Куликова поля и самая высокая его точка.
По преданию, здесь накануне сражения располагалась ставка Мамая, поле сражения отсюда хорошо просматривалось,  отсюда начали движение силы Орды. Версия эта появилась конце XIX века. Данные современной науки этого факта не подтверждают. Ученые предполагают, что ставка могла располагаться здесь накануне битвы, однако затем ордынцы переместились навстречу русскому войску.

Интерес к Куликовской битве возник после Отечественной войны 1812 года. Общество было охвачено порывом патриотизма. Неизбежно возникало желание каким-либо образом увековечить память русской военной славы на полях исторических сражений. И, конечно, взоры просвещенного дворянства обратились, в том числе, и к месту Куликовской битвы. Инициатором сооружения памятника героям Куликовской битвы, как показали последние исследования, стал Дмитрий Степанович Нечаев (1742-1820), крупный помещик, имевший поместья в Епифанском и Данковском уездах. Его дело продолжил его сын Сергей Дмитриевич Нечаев, впоследствии сенатор. С.Д. Нечаев живо интересовался историей Куликова поля. По сути дела, именно ему принадлежит первое определение расширенного района места битвы.

В 1814-1817 годах С.Д. Нечаев являлся почетным смотрителем Скопинских училищ, а в период с 1817-го по 1823 год – директором училищ Тульской губернии. Именно в это время С.Д. Нечаев активно собирает находки с поля битвы, приобретая их у местных крестьян. Вот что он писал: «На небольшом пространстве, начиная от берегов Непрядвы и впадающей в нее речки Ситки, до истока вливающихся в Дон речек Смолки и Курцы, выпахивают наиболее древних оружий, бердышей, мечей, копий, стрел, также медных и серебряных крестов и складней. Прежде соха земледельца отрывала и кости человеческие. По словам старожилов, здесь также возвышались в разных местах небольшие над убиенными насыпи, которые проседая по мере тления трупов, превращаются теперь в приметные углубления».
Часть своих находок С.Д. Нечаев опубликовал на страницах популярного в то время журнала «Вестник Европы».
Из публикаций и писем С.Д. Нечаева видно, что в его коллекции хранились несколько наконечников копий, как он пишет: «…Копья же выпахиваются вообще очень грубой работы. Иные имеют образ простой пики. У меня было несколько надломленных», другие нательные кресты «…столь же необыкновенного вида из худо очищенного серебра», остатки кольчуги. Часть своих находок С.Д. Нечаев подарил своим друзьям и близким, различным чиновникам, с которыми будущий сенатор готовил сооружение памятника на Куликовом поле. По данным М.В. Фехнер обладателями находок были писатель и декабрист А.А. Бестужев (перстень), историк Н.М. Карамзин, скульптор И.П. Мартос, президент Академии художеств А.Н. Оленин, тульский губернатор В.Ф. Васильев (крест-энколпион), генерал-губернатор А.Д. Балашов (амулет-змеевик). Находки с Куликова поля С.Д. Нечаев и его наследники хранили в своем родовом имении в селе Полибино (Сторожево) Данковского уезда Рязанской губернии и в московском доме на Девичьем поле.
Современники отмечают, что экспонаты музея С.Д. Нечаева были систематизированы и размещены по специально изготовленным витринам. Вот как описан этот музей в энциклопедии начала XX века «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества»: «Нечаевская усадьба состоит из старого каменного дома растреллиевской архитектуры, в котором в эпоху освобождения крестьян на стенах и столах обширной залы (в два света) находилось значительное собрание предметов, найденных нечаевскими крестьянами при распашке Куликова поля. Здесь были панцири, кольчуги, шлемы, мечи, копья, наперсные кресты, складни и т.п.».

Сергей Нечаев предпринял натурные исследования предполагаемого места сражения и попытался увязать ход битвы с реальной местностью, предложив считать местом ставки Мамая во время битвы самый большой и красивый холм на своей земле, в середине XIX века получившего наименование Красного. «Красными холмами» историки и краеведы Тульской губернии называли предполагаемые места древних языческих капищ — холмы с лежащими на вершинах крупными каменными известняковыми блоками. Так что с реальным местом ставки Мамая нынешнее место имеет мало общего. Но сути это не меняет.
Не только Нечаев находил на поле артефакты 14 века.

Несколько бердышей (по данным С.Д. Нечаева около десяти) и один наконечник копья были обнаружены на пространстве между селом Монастырщиной и Красным холмом уездным землемером Тульской губернии титулярным советником Иваном Алексеевичем Витовтовым и его помощниками во время съемки ситуационного плана Куликова поля в октябре 1820 года. На поле И.А. Витовтов встретился с С.Д. Нечаевым и, вероятно, показал ему свои находки. В своем рапорте на имя губернатора В.Ф. Васильева от 21 октября 1820 года И.А. Витовтов пишет: «… на сих-то местах была самая большая битва Дмитрия Донского с Мамаем. Я замечание мое подкрепляю тем, что на сем пространстве выпахиваются более бердыши, копья и тому подобное». Находки с Куликова поля И.А. Витовтов передал тульскому гражданскому губернатору В.Ф. Васильеву.

В одном из своих многочисленных путешествий по России в 1825 году Куликово поле, как место знаменитой битвы, посетил известный русский путешественник и писатель Павел Петрович Свиньин (1787-1839). Побывав в селе Монастырщино и на поле сражения, литератор отмечает: «Изредка стали уже попадаться разного рода металлические вещицы, находимые прежде во множестве на всем пространстве Куликова поля в костях человеческих. Драгоценные сии вещи рассеялись по России; только некоторое собрание оных, состоящее из складней, крестов, образов, - большей частью медных, бердышей и скипевшихся железных панцирей, сохранившихся у члена сего общества С.Д. Нечаева и графини Бобринской, как главных владетелей достопамятного Куликова поля. Замечательно, что на крестах здесь находимых изображен большей частью св. Никита, поражающий дьявола; а у графини Бобринской находится и прекрасный камей, здесь же найденный». Так мы узнаем еще об одной коллекции находок.
Это все к вопросу о том, имеются ли материальные подтверждения того,  что Куликовская битва имела место быть и именно на этом поле.

Член Общества истории и древностей российских Дмитрий Иванович Тихомиров писал после посещения Куликова поля в 1834г. : «Описанные мной места, освященные важными событиями XIV столетия, скрывают в недрах своих много достопамятного. Здесь нередко находят разные воинские доспехи: мечи, бердыши, стрелы, копья, кресты, монеты, латы и тому подобные вещи. Бывший прежде генерал-губернатор Александр Дмитриевич Балашов, по рассказам жителей села Монастырщины, приобрел много достопамятных вещей, вырытых на этом месте. Сверх того, сколько еще в руках охотников!». В подстрочном примечании Д.И. Тихомиров, делает важную оговорку: «Крестьяне из найденных вещей делают серпы, ножи, косыри и проч.». Из этой фразы становится понятным, что только часть вещей, причем уникальных, могла попадать в дворянские коллекции. Многие находки бережливыми крестьянами успешно утилизировались с помощью местных кузнецов в обыкновенные сельскохозяйственные орудия. Во время поездки Д.И. Тихомиров приобрел у местного крестьянина каменный крестик «выпаханный им недавно на том поле».
Список подобных фактов можно продолжать долго. Помещики Чебышевы, Сафоновы, Олсуфьевы владели коллекциями предметов, найденных на Куликовом поле.

По инициативе отца и сына Нечаевых тульский губернатор В. Ф. Васильев в 1820 году выступил с ходатайством перед императором Александром I о создании памятника Дмитрию Донскому на Куликовом поле.
Он обратился к генерал-губернатору Тульской и Орловской губерний А. Д. Балашову с просьбой получить согласие Александра I на возведение памятника и сбор пожертвований среди всех сословий государства.
Скульптор И. П. Мартос, автор памятника Минину и Пожарскому в Москве и памятника Дюку Ришелье в Одессе, предложил создать огромную скульптуру Дмитрия Донского. Такой проект посчитали слишком роскошным для провинциальной глуши. На Куликовом поле надо воздвигнуть простую, но огромную пирамиду или столп с надлежащею надписью.
В конце концов так и случилось.
В 1836 году Николай I утвердил эскиз чугунного обелиска скульптора Александра Брюллова. Была объявлена подписка на сбор средств. Сам император внёс 20 тысяч рублей в фонд памятника. Всего же было собрано 367 тысяч рублей ассигнациями.
Впрочем, до того момента, как проект Брюллова осуществился, будущий памятник подвергся максимальному упрощению, чтобы уложиться в бюджет в 50−60 тысяч рублей. Все остальные собранные деньги пошли на «образование дворянского юношества в кадетских корпусах».

Александр Павлович Брюллов получил известность как автор Пулковской обсерватории, Гвардейского экипажа на Дворцовой площади, Михайловского театра Петербурга, штаба Гвардейского корпуса, Александро-Невской лавры.
В 1834 году Николай I утвердил эскиз, но лишь в 1847 году проект был принят к исполнению. В 1849 г. на заводе шотландца Берда в Петербурге завершили отливку около 200 чугунных элементов нового памятника. Берд предложил самую низкую цену за изготовление деталей памятника. Впрочем, и подобный опыт у него уже имелся немалый. На заводах Берда изготовляли металлические конструкции купола Исаакиевского собора, металлических мостов Петербурга, фигур Ангела и барельефа Александровской колонны на Дворцовой площади.
Детали памятника везли от Петербурга до Епифани, а уже оттуда зимой, за тридцать вёрст, на больших санях, запряжённых в несколько рядов тройками лошадей. Весной 1849 года начался монтаж памятника. А 8 сентября 1850 года, в день 500-летия битвы, памятник был торжественно открыт в присутствии губернатора, представителей дворянства, духовенства и множества крестьян.

Общая высота колонны 30 метров, общий ее вес — 110 тонн.

Один из текстов, которые должны были значиться в нише колонны, был такой: «Изволением императора Николая I победителю татар Великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому признательное потомство. Лето от рождества Христова 1848». Но Николай упоминание о себе вычеркнул.

Во время Великой Отечественной войны на территории Куликова поля гремели бои. Однако памятный столп не получил ни одного повреждения, словно заколдованный.

К началу XXI века памятник был близок к полному разрушению. Часть элементов чугунной конструкции лопнули, колонна отклонилась от вертикали на 10 см. После проверки в 2003—2004 гг. реставраторы пришли к выводу, что простоять она сможет не больше двух-трёх лет. На срочную реставрацию выделили 100 млн руб. В 2005—2007 гг. были проведены уникальные реставрационные работы. Колонну демонтировали, заново создали стержень и диафрагмы, скрепляющие конструкцию. Сварили лопнувшие элементы, для чего пришлось перебрать все марки чугуна, выпускающиеся в мире, и подобрать максимально подходящие. Реставрация прошла в рекордные сроки. Причём специалистам удалось вернуть не новодел, а обновлённый монумент воинской славы.

Позиции русских -Полк правой руки и Засадный полк

А откуда здесь генуэская пехота ?!  В войске Мамая были яссы, косоги, буртасы, черкесы, половцы, были и пресловутые «генуэзцы» — наемники, набранные в Кафе (Феодосии) и Сугдее (Судаке). Вряд ли среди них были настоящие итальянцы, которых в Крыму было совсем немного, — скорее это был разношерстный портовый сброд.

Дмитрий Донской

Полк правой руки

Образ Куликовской битвы остается неполным без легенды-истории о встрече Дмитрия Донского с Сергием Радонежским и полученном благословении на ратный подвиг. Не утихают споры о том, была ли эта встреча именно перед этой битвой, да и была ли вообще… Из нее же, кстати, произрастает и легенда о Пересвете и Ослябле.
Легенда гласит, что готовясь выступить в поход, великий князь Дмитрий поехал в Троицкий монастырь, чтобы получить благословение Божие у игумена Сергия. Преподобный после совершенной литургии предсказал князю Дмитрию, что в битве сам он останется живым, но «многим, без числа многим, сотрудникам князя плетутся венцы мученические с вечной памятью». Сергий в благословение русскому воинству дал двух схимонахов – Александра Пересвета (бывший боярин Брянский) и Андрея Ослябю (бывший боярин Любецкий). Оба они были до принятия монашества опытными воинами. Во время сражения сам Сергий вместе с братией горячо молился и просил Бога о даровании победы православному воинству.
На самом деле все это подвергается большому сомнению, есть немало фактов, ставящих под сомнение сию историю, а легенда эта появилась в 15 века.
Но  она живет и процветает, и в честь этого на поел за трассой поставили памятник, где Сергий Радонежский стоит с крестом , а рядом коленопреклоненный князь Дмитрий. Мы не стали перебегать трассу, сняли памятник издали.